№ 5 (103), май 2010

Одно из самых долгожданных событий весны – Московский международный месяц фотографии, или попросту Фотобиеннале – в этом году проходит под лозунгом Года Франции в России и Года России во Франции. Как всегда выставочные залы полны поклонников фотоискусства и как всегда здесь можно встретить такое большое количество красивых людей, что под конец хочется смотреть не на фотографии, а на посетителей.

Но «Москва – Париж» – это не только девиз Фотобиеннале-2010. Так называется выставка, открывшаяся 24 марта в Музее современного искусства в Ермолаевском переулке. На ней представлены результаты стажировок французских и русских фотографов, которые уже четырнадцать лет организуются мэриями двух столиц.

(далее…)

№ 5 (103), май 2010

Несмотря на свою приверженность к масштабным сценическим действам, Большой театр не обходит своим вниманием и камерные постановки. 5 февраля 2010 года на его сцене давали вечер одноактных балетов. Эти спектакли, по сути, являются премьерными, ведь они шли на сцене Большого всего несколько раз. Приятно было видеть, что в программу из трех отдельных балетов вошли два современных сочинения: кроме «Серенады» П. И. Чайковского (знаменитый балет Джорджа Баланчина) вниманию зрителей предлагались захватывающий «Урок» Жоржа Делерю и красочные «Русские сезоны» Леонида Десятникова.

Последнее время на сцене Большого театра можно довольно часто видеть произведения композиторов новейшего времени – чего только стоит «Воццек» Альбана Берга! Любому театралу сразу ясно, что Большой взял курс на продвижение музыки XX века и всячески поддерживает контакты с современными композиторами. Балет «Русские сезоны» – еще одно открытие театра того же порядка.

(далее…)

№ 5 (103), май 2010

Концертное исполнение опер в последние годы вызывает все больший интерес публики. В афишах концертных залов они появляются не только в связи с крупными датами и событиями. Оперы звучат и в рамках международных фестивалей, приуроченных к юбилеям выдающихся артистов, и в качестве музыкального приношения великим деятелям, и как спектакли оперного театра МГК в Большом зале консерватории…

Ежегодный «Пасхальный фестиваль» под руководством Валерия Гергиева – всегда особое событие для Московской консерватории. Маэстро с оркестром, хором и солистами Мариинского театра привозит подчас совершенно неожиданные, редко исполняемые произведения. В прошлом году в одном из концертов фестиваля прозвучали третий акт «Сказания о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова и третий акт «Парсифаля» Вагнера. А совсем недавно состоялось поистине замечательное событие: Валерий Гергиев представил московской публике оперу Гектора Берлиоза «Троянцы».

(далее…)

№ 4 (102), апрель 2010

В мире не так уж много коллективов, история которых насчитывает 40 и более лет. И, конечно, за время своего существования легендарный октет «Swingle Singers» успел не один раз сменить состав, страну и даже репертуар. Но его популярность и любовь у публики остается неизменной…

(далее…)

№ 4 (102), апрель 2010

В конце зимы в Московской консерватории произошел расцвет итальянского Возрождения: к нам приехали гости из Италии – дирижер Марко Лонгини и музыковед Марко Джулиани, специализирующиеся на музыке Ренессанса. Два дня подряд, с 24 по 25 февраля шли практические и лекционные занятия. Но если быть совсем точным, то начало пришлось на 23 февраля – в этот день Марко Лонгини провел первую репетицию.

Конечно, дирижер стал центральной фигурой. Энергичный, постоянно находящийся в движении, на репетициях он обращал внимание на все: динамика, которая в каждой партии своя, дикция, темпы, эмоциональное наполнение – все было тщательно и кропотливо проработано. Марко Лонгини постоянно общался с хором: шутил, хвалил, иронизировал, иллюстрировал свои идеи, показывая, какой именно результат ему нужен. Трехчасовые репетиции проносились почти незаметно. (далее…)

№ 4 (102), апрель 2010

«Мы хотим сделать современную музыку доступной» – девиз прошедшего в марте фестиваля «Московский форум: Франкофония» очень важен для нас. Современному музыканту независимо от специализации необходимо находиться в эпицентре музыкальных событий. Фестиваль открыл новые произведения, новые техники, на нем звучали сочинения российских и французских классиков авангарда, включая и неизвестные произведения мэтров, состоялись премьеры сочинений молодых композиторов, наших современников, некоторые из которых написаны специально для «Московского форума». Причем сочинения российских и французских композиторов исполняли российские и французские ансамбли и солисты.

(далее…)

№ 4 (102), апрель 2010

МолОт кует композиторов новой генерации

Чтобы талант молодого композитора благополучно развивался, ему жизненно необходима поддержка в начале пути. Но где ее найти выпускнику композиторского факультета любого музыкального вуза? Современная академическая музыка интересует, прямо скажем, лишь малую часть и без того немногочисленной аудитории, способной воспринимать «классику». Но «внутри» новой музыки проблем еще больше, чем «снаружи». Ее буквально раздирают на части различные школы и направления, каждое из которых имеет свою идеологию и свой «единственно верный» взгляд на развитие искусства, а представители многочисленных направлений воспринимают друг друга подчас как личных врагов.

(далее…)

№ 2 (100), февраль 2010

Алые воздушные шарики на входе в БЗК, парусами рвущиеся ввысь от подножья мраморных скульптур, – как символ события: студенческий концерт в лучшем зале столицы! «Татьянин день» – День студента – в консерватории отмечали созданием новой традиции: самим виновникам торжества проводить отбор и представлять лучших! «Это обречено на успех и горячо поддержано ректоратом, – констатировал в приветственном слове проректор проф. А. З. Бондурянский. – Московская консерватория имеет великую историю, которая устремлена в будущее. При всей мудрости профессоров – помните! – будущее принадлежит студентам!»

(далее…)

№ 1 (99), январь 2010

«Да здравствует маленький ножичек» – этот слоган из эпохи певцов-кастратов, звучащий в наши дни столь кощунственно, стал девизом нового альбома Чечилии Бартоли «Sacrificium». Самая виртуозная и самая эмоциональная оперная певица планеты раскрывает образы той великой противоречивой эпохи с фасада и изнутри, со сцены и из глубины подсознания самих кастратов.

Ежегодно осенью наступает пора, когда прилавки магазинов всего мира оккупирует волна поклонников синьоры Бартоли. Выходит ее очередной альбом, и критики заранее знают, что он будет возглавлять классические чарты и получит горсть лучших музыкальный премий, потому что иначе с проектами Бартоли не бывает уже десять лет.

С самого начала карьеры Чечилия доверила свою аудио-судьбу компании Decca, и их совместную репертуарную политику можно назвать отдельным произведением искусства, в котором все продумано и все рассчитано на максимальный эффект. «Бурные» 90-е были для Бартоли освоением количества и «набором веса» – новые альбомы появлялись каждые несколько месяцев. Перелом наступил в 1999 году, когда выход одного единственного диска с ариями Вивальди принес Чечилии титул «певицы номер один в мире». Сенсационная свежесть этой музыки, открытой самой Бартоли вместе с ее коллегами-музыковедами и впервые записанной на пластинку, стала потрясением для аудитории. Никогда еще абсолютно неизвестная музыка не продавалась такими тиражами. С тех пор наступило «монографическое» пятилетие: от Вивальди примадонна перешла к Глюку, от Глюка к Сальери. И в каждом случае – мировые премьеры неизвестных арий и мощный шлейф слушательского интереса к полузабытым персонам. (далее…)

№ 7 (78), октябрь 2007

12 августа Сергей Михайлович Слонимский отметил свой 75-летний юбилей. В начале мая на протяжении четырех дней петербургский композитор выступал в столице в роли автора музыки (в Большом зале в исполнении БСО им. П. И. Чайковского прозвучала Симфониетта, в Малом – камерные инструментальные и вокальные сочинения), остроумного рассказчика и блестящего пианиста (творческий вечер в Музее им. Бахрушина), понимающего и предельно откровенного старшего коллеги (встреча в РАМ им. Гнесиных с молодыми композиторами). Прошедшие в Москве события в очередной раз доказали, что Слонимский по-прежнему молод, энергичен и по-юношески дерзок, а значит интересен слушателю.

«Перестать сочинять музыку не удается, она вырывается на волю бесконтрольно», – признался маэстро в одном из последних интервью. Масштаб созданного на сегодняшний день действительно впечатляет: 15 симфоний (Пятнадцатую Слонимский только что завершил и признался, что она «очень сложная»), 11 концертов (в том числе хоровой концерт «Тихий Дон», «Славянский концерт» для органа, 2 фортепианных концерта, а также созданные в 2006 году «Трагикомедия» – Концерт для альта и камерного оркестра и Симфония-концерт для большой альтовой домры и симфонического оркестра). В сфере композиторского интереса остаются театральные жанры: в 2005 на сцене Мариинского театра увидел свет рампы полномасштабный балет «Волшебный орех», который вот уже 2 года является, по признанию В. Гергиева, одним из наиболее посещаемых спектаклей. А совсем недавно появилось ораториальная опера «Антигона» (2006). Возникают и несколько неожиданные жанры: в 2003 году Слонимский создал Реквием – жанр, обращение к которому для автора всегда является чем-то знаковым и глубинным. И, наконец, важным остается для композитора создание камерных сочинений для фортепиано, голоса и др.

Нравственное кредо композитора, заключающееся в «непротивлении добру и решительном моральном противодействии злой силе и опасному большинству», нашло отражение не только в его сочинениях, но и в многочисленных публикациях, выступлениях и общественных акциях. Благодаря инициативе Сергея Михайловича было издано собрание сочинений писателя Л. Лунца, началось возрождение наследия В. Шебалина, Б. Клюзнера, В. Щербачева, он неоднократно выступал в защиту художественного руководителя Капеллы Санкт-Петербурга дирижера В. Чернушенко…

Накануне юбилея Слонимский согласился ответить на несколько вопросов.

– Сергей Михайлович, Ваши годы учения проходили и в Москве, и в Ленинграде. К какой школе Вы себя причисляете?

– Можно сказать, что я наполовину москвич, наполовину петербуржец. Мне очень повезло с педагогами. Моими первыми учителями по композиции в московской ЦМШ были В. Я. Шебалин и его ассистент Е. О. Месснер. Мне тогда было 11–12 лет, на два года старше меня были Н. Каретников, Р. Леденев, А. Пахмутова. В Ленинградской консерватории я учился у Б. А. Арапова, наследника школы Щербачева, и у А. А. Евлахова, ученика Шостаковича.

Виссарион Яковлевич Шебалин для меня особо памятен. Он повторял очень мудрую и точную мысль: «Упрощенное – враг простого, а вычурное – враг сложного». То есть простота и сложность гармонично сочетаются и в жизненных явлениях, и в человеческом организме, и в композиторском творчестве. А упрощенное и вычурное образуют коктейль для тех, кто, не будучи отягощен богатством музыкальной мысли и грузом таланта, стремится к наименьшим затратам сил и к более легкому творчеству. То, что Шебалин не вошел в число престижных имен, мне кажется вопиющей несправедливостью. Очень бы хотелось, чтобы в одном из залов консерватории состоялся концерт из произведений композитора.

Как педагог Шебалин должен стоять на втором месте после Мясковского. Кстати говоря, плеяда московских композиторов, которых я шутливо окрестил в 60-е годы «большой московской тройкой» – Губайдулина, Денисов, Шнитке, – напрямую относится к школе этого композитора (двое из них – ученики Шебалина, а Шнитке учился у другого представителя школы Мясковского – Е. В. Голубева).

– Каковы были Ваши дальнейшие взаимоотношения с Москвой и московскими коллегами?

– Не будет преувеличением сказать, что в 60-е – 70-е годы мне удалось выжить благодаря поддержке московских коллег и театров. Ленинград находился тогда под тройным гнетом цензуры: ОБКОМовской, Союза композиторов и др. Кроме того, это был опальный город, в котором генеральные секретари всегда видели, как Иван Грозный в Новгороде, источник крамолы. Во время всякого рода идеологических кампаний я стал очень подходящей мишенью.

Поэтому чрезвычайно важными для меня оказались контакты с Денисовым, Шнитке и Губайдулиной, а также с Леденевым и Блоком. Тогда эти композиторы еще не были знаменитыми, и мы были очень дружны. В свою очередь я способствовал исполнению их сочинений в городе на Неве. Скажем, в Ленинграде прошли премьеры «Солнца инков» Денисова и «Жалобы Щазы» Волконского.

– Кем Вы видели себя в будущем во время обучения в консерватории – композитором, пианистом или музыковедом?

– Вообще я видел себя композитором, но не был уверен, что у меня не иссякнет способность создавать тематический материал. Длительный ученический период не дал ни одного сочинения, достойного исполнения. Все, что я писал, было очень искренним, правдивым, но не самостоятельным, как будто я говорил чужим голосом. Только через два года после окончания консерватории мне удалось написать свою собственную музыку, сравнительно новую для того времени. Например, в Первой симфонии я затронул тему «личность и толпа»: человек, который задумывается над смыслом бытия, ищет справедливости и приложения собственных моральных критериев к работе, обречен на одиночество и в итоге погибает…

– Как тогда было воспринято это сочинение?

– Тогда симфонию запретили к исполнению. Это был мой первый сокрушительный разгром на секретариате Союза композиторов. Я дебютировал как аутсайдер. Но, несмотря на запрет, симфонию ругали в печати еще 2–3 года, как будто это звучащее сочинение. Например, в статье «Заметки композитора» («Советская музыка», 1959, № 1) Аксюк, бывший тогда заместителем Хренникова, называет двух «плохих» молодых композиторов – Шнитке с «Нагасаки» и меня с Первой симфонией. Cамым большим недостатком моего сочинения был недвусмысленный намек на угрожающую пошлость советской жизни, ярко изображенной в скерцо… В общем, я начал с того, что меня чуть не исключили из Союза композиторов, в который я только вступил.

(далее…)