№ 9 (107), декабрь 2010

И, о Незримой твердя,
В тучах таимой печали,
В воздухе, полном дождя,
Трубы так мягко звучали.
Иннокентий Анненский

Гигантские облака медленно проплывают над землей. Проникая сквозь влажные хлопья, сгустки молний и тремоло дождевых гонгов, мы поднимаемся все выше и выше, взирая с горней высоты на земные грозы и земные печали до тех пор, пока не попадаем в вышние пределы. Влага и воздух, ею наполненный, претворяется в густые, тяжелые, но природные гармонии. Вступают духовые. Пространство разрывается и становится необъятным, как мироздание, открывается звездное небо, и мы с трепетом читаем его скрижали, будто бы пытаясь понять их сакральный смысл, но не понимаем. Вселенская музыка переполняет наше сознание, и мы полностью растворяемся в ней, уже не представляя себе бытие вне ее. И чем больше погружение, тем сладостней вкушать гармонии сфер, тем легче оторваться от всего земного и житейского, тем ярче и отчетливей истинное предназначение человека.

Музыка Шестой симфонии Гии Канчели, несомненно, религиозна. Религиозна в широком плане этого слова – более того, здесь присутствует модель некоего вселенского ритуала, подобного хорам звезд. И сам этот грандиозный обряд предстает перед нами, постепенно уходя все выше и выше – в незримые дали…

Кир Ланской

№ 9 (107), декабрь 2010

Угрюмый край, туманный край…
Я так люблю твою простую,
Такую тихую печаль,
Твой скромный и богатый рай…
Угрюмый край, туманный край…

Твоих лесов высоких кроны,
Твоих небес голубизну,
Прозрачность осени багряной
Убранства царевой короны
И сосен стройные колонны…

Твою скупую на словах,
Красноречивую на деле,
Бескрайнюю сухую степь,
Всю в снопах да в стогах.
Любовь моя – в моих слезах.

Татьяна Сварицевич,
студентка IV курса ИТФ

№ 9 (107), декабрь 2010

Пьеро Манцони – итальянский художник, известный своими концептуальными работами, – получаю я ответ в Интернете на мой запрос. Этой фигурой я заинтересовалась после прочтения любопытной статьи, в которой говорилось об одном из его творений: «Манцони разместил собственные фекалии в 90 пронумерованных консервных баночках, по 30 грамм в каждой, и поместил на них надпись “Дерьмо художника” на четырех языках. Каждый грамм был оценен в соответствии с текущей ценой на золото – чуть больше доллара. Некоторое время спустя эти баночки оказались во многих коллекциях и музеях, получив премии по всему миру. В мае 2007 года на аукционе в Милане банка № 18 была продана за 124 тысячи евро. А в июне того же года коллега Манцони Агостино Боналуми рассказал в интервью The Times, что в банках находится всего лишь гипс» («Артхроника», май 2009 г.). И я задумалась: можно ли применить в данном случае определение «произведение искусства»? И можно ли называть Манцони «художником», как написано в Интернете?

(далее…)

№ 9 (107), декабрь 2010

Что такое «музыка» сегодня? Человечество создало десятки гениальных, сотни талантливых и тысячи бездарных музыкальных композиций. Неудивительно, что вопрос «что делать?» для современных авторов весьма актуален. Какое направление самое перспективное – классика, джаз, поп, рок? На эти вопросы в состоянии ответить любой. Разница лишь в том, насколько объективно будет его мнение. Сергей Балдин, генеральный менеджер компании EMI в России – лидера мировой музыкальной индустрии – о направлениях современной музыки знает почти всё.

(далее…)

№ 9 (107), декабрь 2010

Признаюсь, я очень люблю кино. И уже в детстве пересмотрел все фильмы, которые были собраны моими родителями. В этой коллекции лучших фильмов мирового кинематографа были, разумеется, и картины А. Тарковского, А. Михалкова-Кончаловского, Н. Михалкова и других замечательных режиссеров. Меня не очень смущало, что далеко не все из увиденного я мог осмыслить. Многое из того, что оставалось загадочным на экране, раскрывалось для меня в звучании музыки, создавая в воображении удивительные, захватывающие, волнующие, трогательные образы. Позже я узнал, что музыку к полюбившимся фильмам написал Эдуард Артемьев. Поэтому на объявленную встречу с Э. Н. Артемьевым, которую организовал Клуб молодых композиторов Московской консерватории, я шел с особым чувством и даже некоторым волнением.

Основоположник отечественной электронной музыки, легендарный кинокомпозитор, автор огромного числа симфонических и камерных сочинений, творец многих ярких событий международной музыкальной жизни… – бессмысленно пытаться перечислить все достижения и заслуги Э. Артемьева в сфере музыкального искусства. Творчество композитора распространяется на мир Музыки в целом, затрагивая самые разные ее грани (от авангарда, новаций электронной музыки, музыки для кино и театра до композиций в стилях рок и диско) и вовлекая их в таинственный процесс звукотворчества.

(далее…)

№ 9 (107), декабрь 2010

Слово «авангард» сегодня чаще всего употребляется именно в России – от бессмыленных и беспощадных дискуссий на интернет-форумах до нарочитых названий работ теоретиков («К проблеме авангарда…»). В мировой практике для обозначения множества явлений в истории музыки последних ста лет чаще используется термин «новая музыка», который перекликается со словосочетанием «новое искусство». Впрочем, термин «новое искусство» имеет глубокие исторические корни и появился, прежде всего, в музыкальном контексте (Ars Nova XIV века): уже в те далекие века остро стояла проблема обновления музыкального языка, как и неприятия ретроградами этого обновления. К сожалению, в нашей стране, где собственно нового не так уж много (в том числе и по-настоящему нового искусства), очень любят бросаться этим кричащим словом «авангард» (фр. avant-garde – передовой отряд). Яростные споры, которые это слово часто сопровождают, обычно обсасывают темы девяностолетней давности («тональность/атональность» etc.). Эти «обсуждения» не следует смешивать с реальными проблемами российского современного искусства.

(далее…)

№ 9 (107), декабрь 2010

Считается, что авангард неповторим: любое авангардное произведение не может повториться еще раз, так как это уже будет традицией. Однако парадокс в том, что все авангардисты, выступающие против традиционных форм выражения и классических моделей, создали свои модели, ставшие основой метода композиции. Сам по себе этот факт уже противоречит первоначальной установке «неповторимости», а, следовательно, влечет к эпигонству.

Подтвердим это несколькими музыкальными примерами. Существуют «конкретные» композиции Ксенакиса (скажем, его известная пьеса «Concret PH» для горящих углей и магнитофонной ленты, созданная на основе аудиоряда, спроектированного совместно с Варезом) и, например, манифесты Г. Дорохова для пенопластов (№ 1) и стульев (№ 2), которые не что иное как повтор и, более того, откровенное эпигонство. Известно, что эксперименты с «конкретными» звучаниями уже были проделаны такими авторами, как Ефим Голышев, Эдгар Варез, Карлхайнц Штокхаузен. Здесь, конечно, должно фигурировать и имя Пьера Шеффера, который в рамках эксперимента (!) еще в начале 40-х годов ХХ века изложил основные принципы «конкретной» музыки.

(далее…)

№ 9 (107), декабрь 2010

Мы счастливы, когда становимся свидетелями чуда. А оно скрыто в творениях великих композиторов и ожидает своего часа, оживая в исполнении далеко не каждого музыканта. Происходит чудо или нет – зависит только от таланта и воли исполнителя. Выступления Андрея Коробейникова восхищают своими открытиями. После его концертов трудно возвращаться в повседневный мир, хочется жить лишь только что отзвучавшей музыкой.

Андрей Коробейников – редкий по одаренности пианист. Репертуар его широк и разнообразен. Блестящая техника в сочетании с феноменальной памятью позволяют ему играть сложнейшие произведения. Но не менее удивительно то, что в этом молодом виртуозе соединились исполнитель, музыковед и историк – редчайшее явление для большинства современных пианистов, но такое необходимое для настоящих музыкантов.

(далее…)

№ 9 (107), декабрь 2010

Еще никогда мне не доводилось быть свидетелем такого высокого и тонкого мастерства, такого разнообразия тембровых красок и стилистических вариаций, как на втором концерте цикла «Флейта на пути к ХХ веку». Он состоялся 14 ноября в Рахманиновском зале, одном из самых уютных и любимых многими музыкантами, силами флейтистов и Камерного оркестра Московской консерватории под управлением Феликса Коробова. В зале не было ни одного свободного места, а публика была столь внимательная, что одна пожилая дама, сидящая рядом со мной, даже вежливо попросила отключить ноутбук со словами: «Это очень отвлекает, надо слушать музыку, иначе ничего не поймете!»

(далее…)

№ 9 (107), декабрь 2010

В начале ноября в Воронеже завершился фестиваль фольклорных и этнографических коллективов «На Казанскую». Идея его создания принадлежит заведующей кафедрой фольклористики Воронежской государственной академии искусств, Заслуженному деятелю искусств РФ профессору Г. Я. Сысоевой. В 90-е годы (первый фестиваль состоялся в 1992 году), когда стиль фольклорных выступлений Воронежа был представлен достаточно поздним слоем материала и множеством авторских обработок, основатели фестиваля «На Казанскую» захотели показать совсем другую, живую традицию – аутентичное исполнение народной музыки.

«В целом, наша идея была такова, – рассказывает Галина Яковлевна, – приглашать на концерты те коллективы, которые работают именно с традицией – не просто поют песни, а стремятся овладеть каким-то музыкальным диалектом. И, конечно, с самого начала мы приглашали бытовые ансамбли, участники которых поют свои местные старинные пеcни». Тогда же, в годы первых фестивалей, была установлена и постоянная дата его проведения – 4 ноября, традиционный день празднования Иконы Казанской Божьей Матери, явившей свою чудодейственную помощь ополчению Минина и Пожарского.

(далее…)