№8 (214), ноябрь 2022 года

24 сентября в галерее ГРАУНД Солянка прошло открытие выставки композиторов и медиахудожников «Лебедь сдох». Эта выставка – совместное детище Центра электроакустической музыки Московской консерватории (ЦЭАМ/СEAM) и галереи ГРАУНД-Солянка при поддержке Союза композиторов России. Как заявляют учредители, основная идея выставки – привлечь к созданию инсталляционных работ профессиональных композиторов, чье творчество находится на стыке различных аудиовизуальных процессов. Казалось бы, ничего нового в сотрудничестве композиторов и художников нет, но в данном случае оно обернулось неожиданной стороной.

Культурное пространство в XXI веке все больше стремится к синтезу звукового, визуального и кинетического искусств, объединенных общим принципом развития и изменения во времени. На выставке (кураторы – Катя Бочавар и Николай Попов) представлены как работы опытных медиахудожников, так и композиторов, впервые пробующих себя на поприще синтетического творчества. А интригующее название выставки «Лебедь сдох» копирует название произведения Антона Светличного, основанного на трансформациях мелодии из «Лебединого озера».

На данный момент ЦЭАМ является заметной платформой для экспериментов с электроакустической и мультимедийной композицией. При большом разнообразии техник и стилей визуального оформления проектов, звуковые эффекты выдержаны в едином направлении, заданном кураторами.

Выставка занимает три этажа галереи и разделена на тематические локации, связанные общими темами, идеями и символикой. «Играет» даже лестничное пространство, где нас встречает МРОТ-колокол и красочная абстрактная визуализация аудиоряда художника Давида Ру. Первый этаж разделен на две зоны. Первая – выдержанная в технологическом тоне механистическая часть, где представлены труды Эльдара Садыкова, Алексея Наджарова, Олега Макарова, Николая Попова и Василия Ёлшина. Вторая – разношерстная акустическая часть, которая показалась более «музыкальной» при всем многообразии видов работы со звуком, образов и идей, начиная от самоиграющего большого барабана Алексея Сысоева до VR-реальности Антона Светличного.

Пять мультимедийных композиций «О Москве. Ретроспектива», которым посвящен верхний этаж креативного пространства, были созданы под эгидой первой лаборатории молодых композиторов и видеохудожников Центра электроакустической музыки в 2021 году. 

Психоделическое торжество урбанизма в композиции «Moscow music» для саксофона, рояля и контрабаса с живой электроникой композитора Аркадия Пикунова и видеохудожника Александра Плахина, сталкерский индустриальный «Moscow’s deep bunker» Дмитрия Ремезова и Артема Григорова – произведения близкие по духу и объединенные конструктивной идеей. «Новая песня о Москве» Кирилла Архипова, Екатерины Калашниковой и Яны Джигсо представляет собой «мета-композицию», выведенную из куплетной формулы и сотканную из лоскутов пьес Леонида Десятникова, Яни Христу и текстовых осколков песен о Москве. Подача композиторского текста выглядит как параноидальный бред: сочетаются, складываются, наслаиваются, нагромождаются электронные и акустические звуки, неразборчивые речевые фразы в жутком круговом вращении. «Ждите» Романа Пархоменко и Александры Голиковой сосредоточено на идее текстур. Не будучи привязанными к конкретным атрибутам столичной атмосферы, они, как показалось из-за большого увеличения визуальных объектов и движения по внутренней стороне, дают долгожданный воздух, ассоциируются с природным, живым, естественным, чего так сильно не хватает в каменных джунглях.

Центральное положение занимает довольно опасная, но завораживающая интерактивная инсталляция Егора Савельянова «Панельки». Мигающий холодный свет, разбитые оконные стекла, двери, раскиданные трубы, однотипные фольгированные боксы, в которых замкнуты цифровые обитатели серых девятиэтажек, – зона для шумовых фантазий посетителей (здесь все можно трогать, греметь, стучать).

«Квартирный вопрос» связывает эту работу с композицией Ильи Вязова «Детская». Ослепительно белая комната заполнена игрушками – плюшевыми тиграми и бегемотами, мохнатыми гномами, пластиковыми погремушками, шариками и развивающими конструкторами. Все объекты любовно вручную связаны цепью проводов с датчиками, а в руках посетителей оживают, озвучивая пространство таинственными шумами и шорохами. Очень сильная энергетически вещь отсылает к психологическому триллеру.

Выставка о потере актуальности музыки как отдельного вида искусства и рождении новых синтетических форм, констатирует успешный выход на новый уровень музыкально-мультимедийного искусства. Да, лебедь все же жив и рвется в облака.

Аглая Наумова, IV курс НКФ, музыковедение

Фото: ЦЭАМ

№8 (214), ноябрь 2022 года

«Сижу на хоре, а молодость проходит…» – эта ироничная фраза хорошо отражает настроения современных студентов дирижерско-хоровых отделений, где порой ученость заменяет творчество, а рутина вытесняет инициативу и энтузиазм.  В области дирижерско-хорового образования давно назревают проблемы, о которых нигде не говорят, кроме коридоров учебных заведений и студенческих чатов в интернете. Однако тема важная, и тут есть о чем поразмышлять. 

К примеру, не так давно произошло событие: в Московском государственном институте культуры ликвидировали кафедру хорового дирижирования и академического пения. Обучение дирижированию в институте теперь будет происходить на кафедре музыкального образования. Конечно, разгорелись дискуссии. Некоторые оценивают это действие негативно, пафосно предрекая смерть певческой культуры. Многие говорят об упадке хоровой культуры в целом и о том, что ликвидация кафедры во МГИК – это закономерно. Кто-то считает, что дирижеров массово не хватает и оттого совершенно не оправдывает решение закрыть кафедру в МГИК. Это событие имеет отношение не только к самому институту культуру, но и ко всей хоровой культуре, поскольку заставляет задуматься о проблемах хорового образования. 

На самом деле, если случайному человеку предложить петь в хоре, то скорее всего он подумает, что речь идет прежде всего о хоре церковном. На протяжении многих столетий у нас хоровая музыка существовала только в православной культуре, и до сих пор большое количество выпускников-дирижеров уходит работать именно в храмы. О том, что пение в хоре может быть захватывающим и интересным хобби, знает очень малое количество людей. Как правило, хор считают либо работой, либо собранием людей со специфическими интересами. 

Практически некому рассказать людям о том, что хор – это не работа, а удовольствие. И что это не «для избранных» или «искушенных», а для каждого, и даже для того, кто никогда нигде не пел. В европейских странах проводится множество фестивалей любительских хоров, где нормальным явлением считается петь хором на улице, на площади, в барах, на вечеринках, где устраиваются хоровые «баттлы». И поют любительские хоры не только аранжировки популярных песен, но и ренессансные мотеты, и серьезную светскую музыку. Грань между любительским и профессиональным музицированием не так велика, и в некоторых западных странах хоровое пение становится популярным увлечением среди молодежи.   

В Москве существует около десятка вузов, где обучают хоровому дирижированию. В одной консерватории в год выпускается порядка 30 дирижеров. Но 9 лет учебы, включая среднее и высшее звено, совершенно не предполагают, что выпускник готов и умеет создать хоровой коллектив с нуля. Студенты в консерватории имеют один месяц дирижерской практики в учебном году, десять часов хора в неделю, бесчисленное количество часов дирижирования под рояль, и, наконец, на пятом курсе выпускник должен работать с коллективом в 150 человек (если он делает это неуверенно или сомневается в себе, то ему внушают чувство некомпетентности и непрофессионализма). 

Эти 150 студентов хорового отделения – профессионалы, способные петь практически любую музыку, удивительный коллектив, попасть в который мечтают многие. Но, когда попадают, то быстро устают от «калейдоскопа дипломников» на протяжении года, грустнеют от отсутствия творчества и дирижерской практики. Тот, кто пять лет назад с трепетом слушал «Пушкинский венок» Свиридова, сегодня, сидя на хоре, с неудовольствием смотрит в ноты «Стрекотуньи-белобоки», ожидая 20 безрадостных минут разучивания и ошибок. И, в конце концов, получает прививку от академизма, нередко решая и вовсе сменить поле деятельности после получения заветной корочки. 

К сожалению, не учат главному – тому, что делать после окончания. Как организовать свой хор, как показать обычным людям многогранность и красоту хорового пения, куда применить свои пусть и несовершенные, но навыки. По инерции 9 лет профильного образования несут на клирос. Забывается главное – это своя же любовь к хоровому пению, желание заряжать ею окружающих. Хотя многие выпускники помнят, с каким азартом и пылом они сдавали вступительные экзамены, мечтая в будущем иметь свой коллектив (пусть даже любительский, но свой!), с которым можно будет делать музыку и выступать. 

Принципы обучения практически столетней давности, которые гордо именуются «консерваторскими традициями», все меньше отвечают запросам и возможностям современной молодежи. Больше музыки, больше творчества, больше работы с хором – это, пожалуй, главное желание любого хоровика! Молодое поколение дирижеров и студентов может дать ответы на многие вопросы. Нужно только заглянуть им в глаза…

Анна Боярова, V курс НКФ, музыковедение

№8 (214), ноябрь 2022 года

На пути освоения творческой профессии многие сворачивают на иную дорогу. Некоторые выгорают, некоторые понимают, что это не конечная цель их жизни. Так ли это, и возможно ли этого избежать? 

Возьмем мальчика Мишу, который приходит в музыкальную школу по настоянию своих родителей. Что и зачем, он, конечно, не понимает. Сдает экзамены, пишет контрольные. Музыка, как мы знаем, занятие затратное по времени. Здорово, если родители замечают его нежелание и дают попробовать что-то новое. Но так происходит, увы, не часто, некоторые родители из-за своих собственных амбиций не могут принять выбор своего ребенка. 

И вот уже Миша выпускается из училища. Ничего не хочет, ничего не умеет. И страшно, больно, обидно, что столько времени на это потрачено. Перед ним возникает вопрос, поступить в консерваторию или начать все с начала. Все это заставляет Мишу почувствовать себя неправильным, неполноценным, ведь другие могут, а он чем хуже? И он поступает в музыкальный вуз. А теперь подумаем, каков шанс, что музыка, при абсолютном безразличии и занятиях «из-под палки» сможет его прокормить? Ему не светят хорошие рабочие места, и после выпуска он идет работать аккомпаниатором в детский сад или местный камерный театр.

Теперь рассмотрим девочку Лину, действительно жаждущую. Помимо уроков и специальных инструментов она посещает множество мастер-классов, ее глаза горят, а желание достичь высот не дает ей спать по ночам, она – будущая звезда своего места обучения, родители и педагоги возлагают на нее большие надежды и, бывает, не дают продохнуть. Она пашет, занимается по 7-8 часов день, успевает всё и вся. Добавим к этому стресс во время экзаменов, желание всем угодить. И мы заметим, что сияние глаз потихоньку уходит. 

В какой-то момент организм не выдерживает и происходит выгорание. Лина начинает прокрастинировать, информация все хуже усваивается в голове. Добавим к этому любимую мантру: «вот балерины по ночам в подушку плачут от боли и усталости, и ничего». Появляются тревожность и самобичевание. И девочка просто больше не хочет – не хочет не только музыки, а не хочет ничего! Лина устала. И как ей помочь?

К сожалению, взять академический отпуск по этой причине невозможно, хотя, по-моему, к людям творческих профессий (как минимум) нужно проявлять лояльность и учитывать их «состояние духа». Ученик должен быть уверен, что ему тоже позволяется иногда полениться и завалить тест. И это не ставит на нем крест ни как на музыканте, ни как на человеке. Мы все разные, и у всех свой максимум нагрузки.

Но есть и другой вид людей, у которых всегда есть план «Б». Они любопытны, их интересует многое, и иногда музыка просто оказывается не на первом месте. Они понимают, что дать себе больше и сделать жизнь лучше и красочнее поможет другая деятельность. Музыка, несомненно, остается, но как хобби.

Музыканту, его родителям и образовательному учреждению важно слушать и слышать друг друга. Педагогам – вовремя сбавить нагрузку на ученика, похвалить его или дать родителям понять, что лучше отпустить ребенка позаниматься чем-то другим. Родителям – уверить ребенка, что он будет любим вне зависимости от профессии и бесконечно поддерживать его начинания. А ученикам важно не забывать о самом себе, хорошо отдыхать, чувствовать и слышать себя. Не каждому суждено прославиться, и это нормально. Не стоит ставить музыку выше себя. Она должна работать на нас, дарить нам удовольствие. И тогда мы будем любить не результаты, а сам процесс.

Марина Королькова, V курс НКФ, музыковедение

№7 (213), октябрь 2022 года

В Большом зале 12 сентября состоялся юбилейный гала-концерт, посвященный 10-летию художественного руководства Камерным хором Московской консерватории профессором А.В. Соловьёвым. Основатель хора – легендарный хоровой дирижер, профессор Б.Г. Тевлин (1931–2012). Юбилейная программа, состоявшая из двух отделений, открылась ярким и светлым произведением, которое и дало название концерту «Слава искусству!» – фрагментом финала Первой симфонии Александра Николаевича Скрябина.

Концерт отличался обилием премьер: Родиона Щедрина, Кузьмы Бодрова, Юрия Евграфова, Ефрема Подгайца, Ольги Алюшиной. Камерный хор дал возможность услышать музыку талантливых людей, произведения которых составляют основу русского хорового искусства XX – начала XXI столетия. Среди них, помимо уже названных, сочинения Валерия Кикты, Петра Корягина, Александра Клевицкого, Артема Ананьева, Сергея Екимова, Эдуарда Артемьева, Александра Чайковского.

Мировая премьера нашего выдающегося современника Родиона Щедрина, прозвучавшая после «Гимна искусству» – «Вечер замедленный» на стихи Эдуарда Лимонова. Партию чтеца исполнила известная российская актриса театра и кино Елена Захарова. Хор в точности передал эмоциональное состояние провинциального города, в котором все происходит неспешно. В центре же – любовная драма. В произведении выдающегося мастера присутствуют и приемы подголосочной полифонии, и протяженные распевы слогов, что подчеркивает своеобразие стихотворной основы. Заинтересовывает и сам выбор данного стихотворения, что заставляет слушателя задуматься о смысле бытия.

Следующая долгожданная премьера – Lux in tenebris («Свет во тьме») Кузьмы Бодрова для альта и хора a сappella светлой памяти Б.Г. Тевлина, который был не только создателем Камерного хора, он также открыл в Консерватории кафедру современного хорового исполнительского искусства. Партию солиста исполнил народный артист СССР – Юрий Башмет. Душевное произведение пронизано светом и теплом: ангельский голос альта нежно переплетается в нем с хоровым звучанием.

Проникновенные произведения Петра Корягина «Умей прощать» и Александра Клевицкого «Молитва» слушатели встретили дружными овациями. А в заключение первого отделения прозвучал джаз! Это были попурри на темы известных мелодий Джорджа Гершвина, Зекиньи де Абреу, Жозефа Космы, Джерома Керна, Жака Рево в исполнении хора и джазовой певицы Этери Бериашвили, которая зажгла зал с первой секунды. Партию фортепиано исполнил народный артист России Даниил Крамер. Все было сделано настолько мастерски, что публика явно не хотела отпускать исполнителей!

Второе отделение концерта открыло особое произведение Артёма Ананьева «Родина». Композиция создана на тексты интервью русского писателя Валентина Распутина. В сочинении ярко показана любовь к земле и патриотизм, который особенно необходим нам сейчас. Патриотическую тему продолжила «Поэма памяти защитников» Ольги Алюшиной на стихи Ольги Берггольц. Партию чтеца в нем исполнила Елена Захарова. Пожалуй, это было самое трогательное произведение, которое прозвучало на концерте.

Во втором отделении одно произведение было ярче другого! «Вокализ» Сергея Екимова (высокий голос солистки Марии Челмакиной переплетался со звучанием органа Евгении Кривицкой), покорил сердца многих слушателей – настолько сильна энергетика этого произведения. Всеми любимая мелодия «Три товарища» Эдуарда Артемьева из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» впервые в концертной практике прозвучала в транскрипции для трубы (Алексей Корнильев), виолончели (Алексей Васильев), органа и хора. Поразил и фрагмент из оперы Александра Чайковского «Ермак» для хора в сопровождении фортепиано (блестящий виртуоз – Дмитрий Онищенко) и органа: «Будем биться, будем драться» пел хор с настроем на безусловный успех и возвращение только с победой.

В концерте принял участие артист, директор музея Владимира Высоцкого, его сын Никита Высоцкий. В исполнении артиста прозвучали тексты знаменитого отца на музыку Кузьмы Бодрова. В заключение теплого концерта присутствующие услышали душевные транскрипции Алексея Левина – «А годы летят» Марка Фрадкина и «Маленький принц» Микаэла Таривердиева.

В финале на сцену были приглашены выпускники Камерного хора прошлых лет, и объединенным хоровым составом было исполнено сочинение Сергея Рахманинова «Богородице Дево, радуйся» из «Всенощного бдения». Исполнители подарили залу много эмоций, тепла и любви, музыка очень сплотила слушателей. Казалось, что все мы – одна большая и дружная семья! Вот уж, действительно, слава искусству!

Луиза Плетнева, IV курс НКФ, музыковедение

№7 (213), октябрь 2022 года

«Классический балет есть замок красоты, чьи нежные жильцы от прозы дней суровой пиликающей ямой оркестровой отделены», – написал однажды Иосиф Бродский. А современный балет? Музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко предоставил нам возможность порассуждать на эту тему самостоятельно, собрав в одну комбинацию три одноактных балета: «Маленькую смерть» Иржи Килиана, Autodance Шарон Эяль и KAASH Акрама Хана.

Лоран Илер, на протяжении многих лет – этуаль Парижской оперы и ее балетмейстер, а с 2017 по 2022 гг. – худрук балетной группы Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, всегда был сторонником ярких экспериментов. Именно благодаря его стараниям репертуар театра за годы его работы на Большой Дмитровке пополнился комбинациями современных одноактных балетов – так называемыми «тройчатками», познакомившими московскую публику с постановками знаковых зарубежных хореографов XX–XXI веков. Одной из самых удачных тройчаток последних лет стала программа балетов «Килиан. Эяль. Хан». О ней и пойдет речь.

Открывала вечер работа Иржи Килиана «Маленькая смерть», созданная специально для Зальцбургского фестиваля еще в 1991 году и приуроченная к двухсотлетию со дня смерти Моцарта. Балет поставлен на музыку медленных частей Концертов для фортепиано с оркестром Моцарта №21 и №23. «Маленькая смерть» имеет авторский подзаголовок – «балет для шести мужчин, шести женщин и шести рапир». И действительно, балет начинается со звуков свистящих в звенящей тишине взмахов рапир. Мужчины-танцоры на сцене воюют; барышни же прячутся за объемными кринолинными юбками.

Такое контрастное сопоставление мужского и женского начал в ходе развития перерастает в его слияние: партнеры сплетаются в общем танце, демонстрируя на сцене чувственный «чистый» балет со сложнейшей прихотливой хореографией. В центре здесь – эстетика, наслаждение пластикой изысканных, чуть манерных движений и невесомыми танцорами, которые деликатно показывают утонченные взаимоотношения мужчин и женщин. Сопоставление не только вызывает ассоциации с философскими категориями единства и разнообразия, статики и движения, но и выразительно демонстрирует безграничные градации чисто человеческих чувств, повествуя о том, как соотносятся страсть и нежность, безгрешность и греховность, красота чувства и его внутренняя энергия.

Совершенство пластики танцовщиков, рафинированность визуального параметра и вместе с тем сила художественного высказывания не оставляли шансов зрителям остаться равнодушными. Отдельно необходимо отметить работу дирижера Романа Калошина, который смог донести тончайшую и, вместе с тем, сложнейшую музыку Моцарта зрителям, наполнив ее новыми акцентами и свежими смыслами.

Совсем другой была работа авторства Шарон Эяль «Autodance» – именно ради нее и затевался мой балетный поход. Шарон уже успела сделать себе имя на мировой сцене и найти почитателей по всему земному шару. Это и не удивительно – суть художественного мира Эяль определяют ярко выраженный стиль и очень узнаваемая хореография, которым сложно найти аналог на современной танцевальной сцене.

Autodance завораживает с первых секунд. Мы видим размашистый шаг от бедра у первой танцовщицы; этот уникальный шаг, наследующий стилистику гага Охада Нахарина, в компании которого Batcheva работала Эяль, будет повторяться на протяжении всего балета. Мы сразу отправляемся в какую-то параллельную вселенную. Люди в ней словно бы без костей – пластику каждого танцовщика отличает фантастическая гибкость и непредсказуемые движения, словно бы вступающие в противоречие с традиционными представлениями о телесности и стандартной пластике танца. Если «Маленькая смерть» – балет вполне «человеческий», отсылающий к взаимоотношениям полов, то Autodance – явно что-то не из мира людей. В каждом движении сквозит механика, и в какой-то момент забываешь о том, что на сцене живые люди, настолько удивительна и непривычна «новая органика» тела, которую показывает нам хореограф. Танцовщики сливаются в большой единый пульсирующий организм, от которого веет мощной энергией, раскрывающей в ходе действия весь свой богатый потенциал. 

Музыкальное сопровождение (Ори Личтик) подошло сюда как нельзя лучше: не отозваться на ритмичные звуки техно было невозможно. Вдобавок ко всему электронная музыка добавила происходящему ноту некой футуристичности. Противопоставление мужского и женского, которое читалось в работе Иржи Килиана, у Эяль стирается. Здесь мы видим абсолютное стремление к андрогинности, что проявляется и в костюмах, и в движениях танцоров. У Шарон нет выраженных мужских и женских партий, все это даже не единый организм, но скорее единый поток энергии.

В завершение вечера был показан балет Акрама Хана KAASH. Это первый полнометражный балет хореографа, стиль которого объединяет в себе современный танец и выразительные возможности стиля катхак(один из стилей индийского классического танца). Это не удивительно: хореограф имеет бангладешское происхождение и с семи лет обучался катхак у индийского танцовщика Шри Пратапа Павара.

Катхак – отдельный танцевальный язык, которым в зале, наверное, владели единицы (если таковые вообще имелись), поэтому происходящее на сцене воспринималось больше эмоционально, нежели с помощью логических или семантических категорий. Чувствовалась первобытная энергия и сильнейшее напряжение, создаваемое мощно рассекающими пространство руками вращающихся в вихре танцоров, жесткими выпадами острых движений, магией этнических мотивов барабанной дроби. Иногда в музыкальное сопровождение (Нитин Соуни) врывалось нечто похожее на мантру, скороговорку или причитание, которое раскручивалось вместе с танцорами до самой кульминации, внося в действо мощный гипнотический акцент: медитация, как и подобает, приходила к своей высочайшей точке – экстазу.

Особым выразительным элементом, объединившим все три балета, стала стилистика минимализма. Отсутствие декораций и костюмов (если не считать черные юбки в пол в КААSH), неперегруженное сценическое оформление, лаконизм танцевальной стилистики (в каждом из балетов – со своими нюансами) – все это заставляло внимание публики концентрироваться только на хореографии и танцорах, которые ее воплощали.

Исключительно мастерское исполнение всех трех балетов, в основе которых сложные концептуальные и хореографические решения – большая заслуга балетной труппы МАМТ. На выходе из зала со всех сторон только и слышались восторженные комментарии: «Потрясающе!», «Просто космос!»… Представление действительно состоялось во всех смыслах – не только как действо, но и как магия, чудо встречи с чем-то подлинным.

Анастасия Метова, III курс НКФ, муз. журналистика

Фото Карины Житковой

№7 (213), октябрь 2022 года

Масштабность и красочность. Грандиозность действия и впечатляющие массовые сцены. Египетский колорит и знаменитый триумфальный марш победителей. Все это ожидает ощутить, узреть и услышать посетитель театра от просмотра «Аиды». Насколько соотносятся перечисленные «тэги» с трактовкой оперы, предложенной на сцене Музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко? Каким получилось возобновление «Аиды», поставленной Петером Штайном?

В сентябре 2022 года под руководством режиссера капитального возобновления Ильи Можайского прошла серия показов одной из самых популярных опер знаменитого итальянского композитора. Впервые же «Аида», воссозданная глазами известного театрального режиссера немецкого происхождения Петера Штайна, увидела свет 14 апреля 2014 года – именно тогда состоялась премьера оперы на сцене МАМТа. 

Деятельность Штайна к тому моменту долгие годы была связана с Россией. На сцене отечественных театров им были поставлены как драматические спектакли («Три сестры», «Чайка» и «Вишневый сад» Чехова –горячо любимого им русского автора), так и музыкальные («Осуждение Фауста» Берлиоза, «Борис Годунов» Мусоргского и др.). К Верди, гиганту итальянского оперного искусства, Петер Штайн обратился с нескрываемым удовольствием и вполне адекватной задачей – «соблюдать все авторские указания». Более того, это заявление полностью совпало с одним из главных принципов творческой деятельности Штайна – стремлением быть ближе к тексту (уртексту!) и его первозданности. Несмотря на скромную формулировку поставленной цели, решение оказалось концептуально важным, так как «Аида», по словам Штайна, должна была вновь стать «тем, чем она была задумана – интимной психологической драмой».

Главное, что поражает в этой постановке с самого начала – сценография. Отказ от пышности заметен сразу по сценическому оформлению первой картины: перед нами аскетичное сочетание черного фона и ослепительного белого света, проходящего через расщелину, которая напоминает то ли замочную скважину, то ли проход между двух колонн. Эта расщелина еще не раз за спектакль понадобится Фердинанду Бёгебауэру, австрийскому театральному художнику и сценографу «Аиды»: через нее торжественным маршем на площадь в Фивах пройдет войско египтян-победителей, она станет входом в храм Мемфиса и подземелье, где вершится суд над Радамесом.

Столь же стильно и сдержанно выглядят персонажи оперы (художник по костюмам – Нана Чекки). Огромное значение здесь имеет цвет: на фоне благородных белоснежных одеяний египтян – контрастные зеленые и фиолетовые костюмы пленных эфиопов, а главное – самой Аиды. Своеобразным лейтцветом Царя Египта становится золотой по явной аналогии с всесильным Солнцем: в золото окрашены его одежды, золотой цвет освещает его появление и присутствие. Особенно выигрышно этот прием смотрится во второй картине, когда холодные голубые цвета таинственного действа сменяются ярко-желтым при спуске «с неба» золотого медного шара – символа Египта, который дарует победу Радамесу. Или в грандиозном чествовании победителей на площади в Фивах, где блеск золота отражается от оркестра медных инструментов на сцене. Работа со светом и цветом, безусловно, также стала выигрышной фишкой данной постановки (художник по свету – Иоахим Барт).

Сценический облик оперы украсили танцы. Хотя постановщики и не баловали зрителя многочисленными хореографическими номерами, в сакральное действо второй картины органично вошел танец девушек в струящихся белых платьях, как и детский ансамбль – в сцену в покоях Амнерис, где акробатические выкрутасы танцоров в костюмах дикарей придали еще больше яркости самой «радужной» картине оперы.

Каким же образом получилось воссоздать «интимную психологичность» изнутри? Обратимся к цитате: «И все время – forte, forte, forte! Но если мы откроем партитуру, то увидим совсем другую картину. Больше половины оперы — это piano и pianissimо». Это замечание Петера Штайна, по-видимому, было успешно принято во внимание дирижером-постановщиком Феликсом Коробовым, а затем и его оркестром (на показах 20 и 22 сентября за пультом стоял Тимур Зангиев). Убрать «лишний шум» удалось: время от времени тихо и пронзительно звучит гобой — лейтинструмент Аиды, символ ее душевных переживаний. Иногда внезапно, но не до смерти оглушающе, разбудит задремавших удар там-тама.

На фоне «приглушенного» оркестра ярче стали выделяться и голоса вокалистов. Партии знаменитой троицы главных героев исполняли: Нажмиддин Мавлянов (20.09) и Николай Ерохин (22.09) – Радамес; Елена Гусева – Аида, Лариса Андреева (20.09) и Наталья Зимина (22.09) – Амнерис. Стоит отдать должное таланту и актерским данным певцов, однако, в сравнении с находками внешнего оформления оперы, их выступление до глубины души не поразило.

Удалось ли в итоге создать ту самую «интимную драму»? На этот вопрос каждый может ответить по-разному, но нельзя не заметить пронзительный драматургический прием предпоследней картины: на первом плане показать не суд над изменником-Радамесом, а душевные муки Амнерис, мечущейся на фоне белых стен подземелья в кроваво-бордовом платье. Этот прием выглядит даже более убедительно, чем решение знаменитой финальной сцены: в ней режиссер, последовательно воплощая в жизнь идею самого композитора, традиционно делит композицию на два плана, разделяя умирающих в любви Радамеса и Аиду с молитвой Амнерис в храме над подземельем…

К сожалению, в ближайшее время увидеть эти находки в Театре Станиславского и Немировича-Данченко не представляется возможным – в осеннем расписании пока что показов не предвидится.

Мария Чилимова, IV курс, НКФ, музыковедение

Фото Сергея Родионова

№7 (213), октябрь 2022 года

27 мая 2018 года Сергей Женовач представил свою собственную интерпретацию чеховского шедевра, которая была положительно оценена публикой и получила сразу четыре номинации «Золотой маски» в 2019 году. Как выглядит эксперимент в Студии театрального искусства в трактовке Женовача и получился ли спектакль?

Пьеса «Три сестры» заслуженно считается одной из главных задач любого режиссера, своего рода «посвящением», оттого пьеса за сто с лишним лет претерпела множества интерпретаций и трактовок. Женовач не стал исключением и позволил себе вольность в создании спектакля. Но создатели заранее перестраховались и указали в его описании на сайте: сценическая редакция театра.

Главной особенностью постановки стало перенесение действия на просцениум, тридцать три сухих безлиственных ствола березы закрывают всю сцену с ее глубиной и возможностями. И каждый раз сквозь густую березовую «рощу» герои прокрадываются вперед, чтобы исповедаться перед зрителем, глядя ему в глаза. К слову, зал Студии театрального искусства отличается своими небольшими масштабами и камерностью, отчего появляется возможность для более близкого и тесного взаимодействия со зрителем, в том числе возможность шептать, что в условиях большого зала применимо лишь с микрофонами.

Чеховский быт и уклад провинциального города, где, по словам Андрея, все только «едят, пьют и спят», как и сам дом Прозоровых, которым постепенно завладевает Наташа, всё становится призрачным, ирреальным. Все существует только в мире персонажей, непосредственно в их речи и диалогах между собой. 

С первых минут спектакля герои пытаются увлечь зрителя в свой мир, например, к праздничному застолью в честь именин Ирины, который, опять-таки, скрыт за «рощей». Но убежавшие герои оставляют зрителя один на один с ярко освещенными березами. И поскольку не удается завлечь зрителя с собой «на пироги», последнему остается только слушать героев и лицезреть рябящие в глазах несчастные березы. И это несмотря на то, что деревья связаны с происходящим, например, в восклицаниях Тузенбаха: «Какие красивые деревья и, в сущности, какая должна быть около них красивая жизнь!»

Женовач с художником Боровским уже не в первый раз отсекают глубину сцены и помещают действие на просцениуме: так было в «Записках покойника», «Самоубийце», «Мастере и Маргарите». При всей яркости такой концепции, вся основная работа падает на долю актеров, которым приходится держать зал на протяжении более трех часов в мире, ускользающем сквозь стволы. Тем более, что в плане звукового решения музыка практически отсутствует, есть только марш, обозначающий отъезд солдат. К этому стоит добавить отдельные звуки – топот сапог, колокольный набат, которые хоть как-то помогают героям жить на сцене.

Актеры блестяще вжились в свои роли, чувствуется длительная скрупулезная режиссерская работа (к слову, постановка готовилась около года). Персонажи индивидуализированы: Ирина (Елизавета Кондакова), Маша (Дарья Муреева), Ольга (Мария Корытова) – очень яркие и естественные. Потерявшего всякую надежду Андрея (Даниил Обухов) начинаешь искренне жалеть. Его жена Наташа (Екатерина Чечельницкая) показана совсем простоватой, от ее звонкого крика и наглой просьбы отдать комнату Ирины их ребенку Бобику, Андрея начинаешь жалеть еще больше. Также показан муж Маши Кулыгин (Лев Коткин): сделанный комическим образ мешает зрителю воспринимать его серьезно даже в самый трагический момент – прощания Маши с Вершининым. Текст исполняется актерами в естественной, спокойной манере речи. Это, однако, дает крен в сторону слишком быстрого бормотания, но такая «современность» не входит в противоречие с историческими костюмами.

В финале на утомившегося зрителя обрушивается шквал впечатлений: березовая «стена» отъезжает в глубину, обнажая черную пустую комнату с грудой чемоданов, на которые, прямо как в пьесе «Вишневый сад», усядутся обитатели дома Прозоровых. А свет из окон (единственный источник света) становится символом несбывшихся мечтаний и надежд. Здесь очень ясно передана трагическая развязка, которая констатирует несчастье обычных людей, неумеющих жить .

В заключение режиссер устами сестер в черном облачении, которые соприкоснутся головами и положат руки друг другу на колени, произнесет всеобщую насущную, наболевшую тихую молитву-надежду: «Надо жить»…

Айдана Кусенова, IV курс НКФ, музыковедение

Фото Александра Иванишина

№7 (213), октябрь 2022 года

В 2022 году исполнилось 140 лет со дня рождения Игоря Фёдоровича Стравинского. В честь юбилейной даты с 26 августа по 25 сентября в «Доме русского зарубежья имени А.И. Солженицына» прошла выставка «Поэтика дома. Стравинские».

Выставка была организована совместно с Фондом семьи Ф.И. Стравинского и его сыновей, президентом которого является Анастасия Козаченко-Стравинская, правнучатая племянница композитора. Очень символично, что экспозиция посвящена именно семье Игоря Фёдоровича, личность которого раскрывается на ней как неотделимая часть фамилии. Выставка пропитана теплым чувством уважения и почитания к роду Стравинских, в котором в течение многих поколений рождались выдающиеся люди.

Данная экспозиция – уникальная возможность не только погрузиться в атмосферу жизни Игоря Фёдоровича, но и познакомиться с его семьей, а также панорамно взглянуть на продолжительный период истории, от XIX века до наших дней, увидеть быт разных времен и стран. Хочется отдельно отметить сделанные кураторами выставки информативные дополнения к экспонатам, представленные не только в виде текста, но и в аудиоформате. Так, изюминкой экспозиции стали озвученные актерами письма Стравинских и воспоминания об Игоре Фёдоровиче его «свидетелей», звучащие от первого лица (В.И. Мартынова, М.С. Воскресенского, А.Б. Любимова, Г.В. Спектора, Тони Палмера, Т.Н. Синцовой).

Но основой концепцией проекта, систематизирующей богатые материалы фонда, стало разделение их по принадлежности к адресам, где жил и останавливался великий композитор вместе со своей семьей. Маршрут длиною в жизнь Игоря Стравинского выстроен в хронологической последовательности и включает в себя семь основных точек.

Дача Худынцевой. Первая остановка – в Ораниенбауме, где родился композитор. Не случайно, что встречающий посетителей экспонат – древо его семьи. Ее основателям и истории посвящены и расположенные в начале осмотра материалы, среди которых: грамота, подтверждающая дворянское происхождение рода Стравинских, кувшин, из которого омывали маленького Игоря при крестинах, выписка из расходной книги Фёдора Игнатьевича о рождении сына.

Квартира в доме Тупикова. Далее мы попадаем в Санкт-Петербургский дом, где прошли детство и юность композитора. Здесь происходит более подробное знакомство с его родителями, которые во многом повлияли на профессиональное становление мальчика. Фёдор Игнатьевич был знаменитым певцом Мариинского театра. Показаны редкие фотографии, где он запечатлен в образах исполненных им оперных героев, а также сапожки от одного из его театральных облачений. На соседнем стенде можно увидеть, как за роялем мужу аккомпанирует Анна Кирилловна, мать композитора. Неподалеку размещена фотография Н.А. Римского-Корсакова с дарственной надписью унаследовавшему певческий талант отца Гурию Стравинскому, младшему брату Игоря Федоровича. Погружает в атмосферу квартиры воссозданный кабинет Фёдора Игнатьевича: на распечатанной в полный рост фотографии глава семейства забирается на высокие книжные полки, оставляя внизу свое кресло и рабочий стол, на котором лежит театральный бинокль Анны Стравинской – подлинные экспонаты, помнящие бывавших у Стравинских Чайковского и Достоевского. А несколько темноватая комната, где в этой квартире жил Игорь со своим братом Гурием_, станет прототипом «комнаты Петрушки».

Устилуг и Печиски. По третьему адресу расположились имения, в которых семья любила проводить лето. Именно Устилуг Стравинский назовет «райским уголком для творчества», а гул с ярмарок, устраивавшихся недалеко от Печисок, еще не раз отзовется в произведениях композитора. Но не для него одного усадьбы были местом вдохновения. В данной локации мы убеждаемся, что семье Стравинских присущи и художественные таланты. Дядя композитора был архитектором, а старший брат Юрий – инженером и учеником Леонтия Бенуа. Здесь можно увидеть запечатленную Юрием в акварели усадьбу в Печисках, а через написанную маслом картину Екатерины Носенко (жены композитора и его двоюродной сестры) взглянуть на купающийся в зелени «Вход в усадьбу Устилуг».

Дом в Ницце. Далее вместе с эмигрирующим Стравинским мы прибываем по адресу, через который перед посетителем в красках раскрывается европейский быт, особенности жизни интеллигенции того времени, образы ярких представителей из окружения композитора. Но его родные места и контрастная заграничная жизнь соединяются в лице Татьяны Стравинской (племянницы Игоря Федоровича). Она приезжала к дяде во Францию и оставила множество воспоминаний об этой поездке, многие из которых представлены публике впервые. Через Татьяну протягивается и художественная ниточка экспозиции. В данном разделе выставки представлены ее работы, а также рисунки сына Игоря Стравинского – Фёдора, талантливого художника (фонд последнего создан его внучкой в Швейцарии).

Коммуналка. Согласно хронологии жизни композитора в следующем разделе выставки посетитель ожидает переместиться в Америку, однако там он окажется позднее. Живя в Штатах, Стравинский предпримет поездку, мимо которой невозможно пройти. Накануне своего 80-летнего юбилея Игорь Фёдорович, спустя много лет, смог приехать на родину, уже в СССР. Роскошной восьмикомнатной квартиры в доме Тупикова в ее прежнем виде он уже не застанет, по традиции времени ее превратили в коммуналку. Однако племянница Ксения, оставшаяся в этом доме и сохранившая архив семьи в блокаду Ленинграда, сделала все возможное для того, чтобы ее дядя смог вернуться в эту квартиру и погрузиться в атмосферу былых лет. В этой части выставки представлены материалы, посвященные знаменитому приезду Стравинского 1962 года.

Вилла в Голливуде. Теперь можно познакомиться с жизнью композитора за океаном. Вилла в Голливуде – то место, где композитор, приняв американское гражданство, прожил 28 лет, больше, чем в любом другом месте. В этом доме бывало множество знаменитых гостей, поэтому у нас есть возможность увидеть его глазами некоторых из них, в частности, Владимира Набокова. Он вспоминает питомцев Стравинских: «Лысая душка и Попка – друзья. Попугай открывает клетку с канарейкой, выпускает ее, и оба летают кругами по гостиной».

В гостинице. Но картина беззаботно идущей жизни остается позади. И в ее последнем кадре вновь появляются Ксения и Фёдор Игоревич, но уже на территории Франции. Здоровье композитора крайне плохое. Это последняя встреча племянницы с дядей и завершающая локация выставки.

Стравинский был человеком мира, о чем свидетельствует не только его творческое наследие, но адреса «композитора-хамелеона», располагающиеся по всему земному шару. Данный проект наглядно показывает, что для талантливых представителей рода Стравинских домом является то место, где они могут с самоотдачей погрузиться в искусство и творчество. Не зря Милан Кундера говорил, что единственный дом Стравинского – это музыка. На выставке образ великого композитора предстал столь ново, ярко и живо, что, помог Игорю Фёдоровичу обрести, по сути, еще один адрес. И надеемся, далеко не последний.

Анастасия Степанова, IV курс, НФК, музыковедение

№6 (212), сентябрь 2022 года

«По капле дождь,
а дождь реки поит,
а реками море стоит…»

Среди посвященных празднованию годовщины победы в Великой Отечественной войне мероприятий особенно выделяется одно – «Вахта памяти» по местам боев Восьмой Краснопресненской дивизии в Смоленской области. Как и в предшествующие годы, «Вахта памяти» проводится в рамках ежегодного Международного открытого фестиваля искусств «Дню победы посвящается…».

В 2022 году «Вахта памяти» впервые объединила коллективы Московской консерватории им. П.И. Чайковского и Российской академии музыки им. Гнесиных. Это и символично, и закономерно, так как основателем «Вахты памяти» в 2003 году стал выпускник и педагог Московской консерватории, ныне проректор по учебной работе РАМ имени Гнесиных Святослав Голубенко, а исполнительным директором – доцент кафедры истории русской музыки Консерватории Ярослава Кабалевская.

В течение трех дней с 27 по 29 мая проходили концерты, в которых приняли участие солисты и творческие коллективы двух ведущих музыкальных учебных заведений России: Камерный хор Московской консерватории (художественный руководитель – Александр Соловьёв, дирижер – Тарас Ясенков), Фольклорный ансамбль РАМ имени Гнесиных (руководитель – Константин Некрасов), композитор и певец Максим Павлов, Александра Котляревская (фортепиано), Николай Агеев (кларнет).

Концерты прошли в Музее-усадьбе М. И. Глинки в деревне Новоспасское в день 40-летия музея, в Смоленской областной филармонии в рамках 64-го Музыкального фестиваля имени М. И. Глинки в городе Смоленске, и в Музее-заповеднике А. С. Грибоедова в селе Хмелита для военнослужащих Смоленской области. «Мастерское исполнение хоровых произведений в лучших традициях Российской хоровой школы и песенного фольклора села Завгороднее Харьковской области продемонстрировали гости фестиваля для смолян и гостей города – по словам пресс-службы Департамента Смоленской области по культуре. – Высочайший уровень подготовки и талант артистов уже который раз поражает воображение взыскательного музыкального сообщества Смоленщины».

Также состоялась серия мастер-классов педагогов Консерватории и РАМ имени Гнесиных для учащихся музыкальных школ Смоленской области по специальностям «фортепиано» (преп. А.И. Котляревская), «кларнет, саксофон» (доц. Н.Л. Агеев), «флейта» (преп. С.С. Голубенко), «слушание музыки» (доц. Я.А. Кабалевская), «фольклорный ансамбль» (преп. К.А. Некрасов), «хоровое дирижирование» (преп. Т.Ю. Ясенков).

Ставшая уже доброй и славной традицией «Вахта памяти» направлена главным образом на сердца и умы молодых слушателей. Ведь сегодня в повестке дня как никогда остро стоит вопрос о сохранении исторической памяти, то есть тех основ, без которых невозможно суверенное существование этноса. Вступая во взрослую жизнь, каждый волен выбрать самостоятельно необходимый для осознанного существования в современном мире спектр морально-этических качеств и нравственных ориентиров. Однако вряд ли представляется возможным вычеркнуть из своей жизни слова и деяния своих предшественников: родителей, бабушек, дедушек, прабабушек и прадедушек. Противное означало бы отречение от своей исконной сущности, ведущее к потере глубинного пласта личности. Это, другими словами, явилось бы утратой одной из основ личности как таковой – утратой национального самосознания.

В этом смысле «Вахта памяти» – мероприятие знаковое. Оно позволяет еще раз вспомнить не только словом, но и делом совершенный нашим народом подвиг – героическую победу над угрожавшей человечеству коричневой чумой. Пусть это мероприятие и может показаться всего лишь каплей в море, но «по капле дождь, а дождь реки поит, а реками море стоит…» В годы Великой Отечественной на фронтах войны воевали студенты, сотрудники и педагоги как Московской консерватории, так и Гнесинского училища. Достаточно вспомнить имена К. Д. Макарова-Ракитина, А.Л. Локшина, А.Я. Эшпая, А.Б. Дьякова, Е.П. Макарова, А.Г. Семёнова, Г.В. Крауклиса, А.И. Кандинского и многих-многих других, доблестно прошедших всю войну или же павших смертью храбрых на поле брани.

В свои молодые годы эти ребята ковали основы нашего будущего существования. Забвение их подвига недопустимо и немыслимо. Оно равносильно потере чувства собственного достоинства, чувства собственного «я»… И в наших силах сохранить и передать память о героях той войны на многие-многие годы и десятилетия вперед.

Иван Поршнев, V курс НКФ, музыковедение

Фото Эмиля Матвеева

№6 (212), сентябрь 2022 года

С 19 мая по 5 июня 2022 года в Москве впервые прошла Всероссийская декада выпускников творческих вузов. Организаторами мероприятия стали Министерство культуры РФ, Ассоциация учебных заведений искусства и культуры и ФГБУК «Росконцерт». Московская консерватория и РАМ имени Гнесиных были кураторами музыкального направления декады.

Цель Декады – демонстрация достижений российского художественного образования. Потенциальные работодатели получили возможность познакомиться с творчеством ярких молодых представителей творческих профессий – актеров, музыкантов, артистов балета, кинематографистов, художников, а зрители увидели будущих звезд балета, оперы, ведущих сценических площадок, мирового кино.

В течение почти трех недель выпускники различных творческих вузов России представляли свои дипломные работы в виде специальных мероприятий по различным тематическим направлениям: театральное, хореографическое, музыкальное, кинематографическое и изобразительное искусства.

Московская консерватория и РАМ имени Гнесиных организовали для участников Декады четыре масштабные концертные программы: две в Большом зале консерватории и две в Концертном зале Академии, в которых приняли участие выпускники 18 творческих вузов Москвы и регионов России, в том числе представители Дальневосточного, Уфимского, Воронежского институтов искусств, Санкт-Петербургской, Нижегородской, Казанской консерваторий. Как отметил ректор Консерватории, проф. А.С. Соколов, «ребята преодолели тысячи километров, чтобы показать свое мастерство как перед любителями музыки, так и перед профессионалами – потенциальным работодателями».

Кроме того, был проведен серьезный образовательный блок с участием ведущих педагогов Московской консерватории. Своим мастерством поделились профессор кафедры камерного ансамбля и квартета А.З. Бондурянский, декан Научно-композиторского факультета Московской консерватории, проф. И.А. Скворцова, руководитель Центра организации практической подготовки и карьеры выпускников Московской консерватории, доцент Л.Р. Джуманова, профессор кафедры истории зарубежной музыки И.В. Коженова, заведующий кафедрой медных духовых и ударных инструментов, профессор Э. Б. Юсупов, доцент кафедры сольного пения Е.И. Скусниченко, декан по работе с иностранными учащимися, профессор А.В. Соловьёв.

30 мая в Конференц-зале Консерватории состоялась презентация направлений научной деятельности выпускников музыкальных вузов (модератор – Анастасия Хлюпина), а вечером того же дня Камерный хор и солисты Консерватории приняли участие в торжественном Гала-концерте Декады в концертном зале Московской филармонии.

Этот масштабный проект был организован в рекордные сроки – практически за месяц благодаря слаженной работе Отдела по работе с федеральными целевыми программами (рук. Я.А. Кабалевская) и Общевузовского центра координации творческих проектов (рук. К.О. Бондурянская).

По словам Министра культуры Российской Федерации О.Б. Любимовой, «демонстрация дипломных работ в формате яркого культурно-просветительского проекта позволила увидеть настоящих профессионалов своего дела – молодых и перспективных актеров, артистов балета, музыкантов, кинематографистов и художников, повысить кадровый потенциал учреждений культуры, а также укрепить профильное образование в области искусств. Уверена, проведение Декады станет славной традицией, а участие в ней придаст выпускникам импульс для дальнейшего развития. Желаю молодым талантам плодотворной работы и незабываемых впечатлений!»

Собкор «ТМЖ»