№9 (224), декабрь 2023 года

Французский кинофильм «Хористы» Кристофа Барратье вышел на экраны в 2004 году. Он был снят по мотивам фильма Жана Древиля «Клетка для соловьёв» (1945). Меня этот фильм заинтересовал по нескольким причинам. Прежде всего привлекли запоминающиеся мелодии композитора Брюно Куле. Второй причиной является любовь к фильмам, связанных с пением (неважно, хоровым или сольным). И, наконец, я в очередной раз убедилась в том, что музыкальное искусство преображает людей как с внешней стороны, так и с внутренней.

Среди хористов выделяется юное дарование – Пьер Моранж, который часто выступает в качестве солиста. Преодолевая различные препятствия, Клеману Матьё все же удается найти общий язык как с детьми и подростками, так и с педагогами интерната. Казалось бы, все продвигается наилучшим образом, но из-за одного несчастного случая Рашен увольняет Клемана Матьё. Вместе с учителем пения покидает интернат и Пипино, один из воспитанников, который постоянно ждал субботы, надеясь на то, что его заберет отец (на самом деле родители Пипино погибли). Что же касается Моранжа, то он впоследствии поступит в Лионскую консерваторию. В конце повествования выясняется, что Рашена уволили за его жестокие меры.

Благодаря яркой и динамичной игре каждого актера фильм становится незабываемым, завораживающим. Необычайно красивая музыка Брюно Куле, сопровождающая весь фильм, весьма популярна и в наши дни. Но есть и еще одна область жизни, о которой заставил задуматься этот фильм.

Недавно я задала себе вопрос: существует ли тифлокомментарий к фильму «Хористы»? Да, он есть. И я бы его оценила только с положительных сторон. Отдельно стоит сказать о происхождении и значении этого понятия.

Тифлокомментарий – описание происходящих событий на сцене или экране для людей с нарушением зрения. История тифлокомментирования начинается с 1970-х, тогда оно касалось только кинофильмов. Первым тифлокомментатором стал Грегори Фрейзер (США). Первым фильмом с тифлокомментарием стал «Такер: человек и его мечта». В СССР тифлокоментирование возникло в конце 1970-х: в кинотеатре «Буревестник» в 1978 году состоялся показ американской исторической двухсерийной мелодраммы «Клеопатра». В СССР первым тифлокомментатором стал доцент МГИК Анатолий Чечетин, имевший актерское образование.

В России тифлокомментирование активно развивается лишь с начала XXI века. Сам термин был предложен в 2002 году кандидатом педагогических наук Сергеем Николаевичем Ваньшиным, генеральным директором Института профессиональной реабилитации и подготовки персонала ВОС «Реакомп». С конца 2010-х в большинстве театров и кинотеатров вводится специальное оборудование, позволяющее прослушивать тифлокомментирование. И в наши дни все чаще появляются фильмы, спектакли, балеты с тифлокомментарием, что не может не радовать людей с нарушением зрения. Тефлокомментарии разделяются на «горячие» (без специально подготовленного текста) и заранее подготовленные. В случае с кинофильмом «Хористы» тифлокомментарий, возможно, был приготовлен заранее.

В «Хористах» тифлокомментарий никогда не перебивает речь героев. В нем даются подробные описания различного рода: внешний вид персонажей, их действия, жесты и мимика. Весьма подробно можно узнать о помещениях (класс, спальня кабинет директора и пр.), да и все остальное комментируется хотя и кратко, но понятно. Ясные описания происходящих событий, а также четкая дикция тифлокомментатора позволяют людям с нарушением зрения наравне со зрячими наслаждаться замечательной кинолентой.

Алена Наместникова, IV курс НКФ, музыковедение

Интервью с композитором Максимом Дунаевским 

№9 (224), декабрь 2023 года

– Максим Иссакович, сейчас Ваша профессиональная жизнь снова тесно связана с Московской консерваторией. При каких обстоятельствах Вы стали преподавать на кафедре сочинения? Что послужило импульсом к принятию такого решения?

– На самом деле много лет своей жизни я не задумывался о преподавании. Но однажды меня пригласили в Московский институт культуры на должность заведующего кафедрой теории и истории музыки. Год я заведовал, преподавал, и вдруг почувствовал, что педагогика мне интересна. Она давала возможность передать свой опыт, и это не просто слова. Но были и проблемы. По моему мнению, требования в институте какие-то «дохлые», а студенты сами не понимают, зачем учатся. Я осознаю, что не стоит все мерить по этому вузу, но наблюдения, сделанные там, заставили меня вспомнить об опыте общения с младшими коллегами.

Некоторое время назад я почувствовал большой разрыв между поколениями в профессиональном плане. Уровень многих композиторов, которые на 20–40 лет моложе меня, не совпадает с их собственными представлениями о себе, и это в большой мере зависит от того, что человек получил в учебном заведении. Для меня это был толчок. Сначала я решил просто проверить, все ли в порядке в Консерватории, верны ли мои опасения по поводу общего уровня музыкального образования. Я поговорил с Александром Владимировичем Чайковским, моим однокурсником, затем мы пошли к ректору Александру Сергеевичу Соколову (с ним я тоже вместе учился). И как-то все срослось. Теперь ничуть не жалею. Я вижу, что при определенных моих стараниях и желании помочь появляется результат.

– И как Вам Московская консерватория по прошествии стольких лет? Вы ведь ее окончили по классу сочинения в 1970 году…

– Все ли в порядке в Консерватории? Педагогический состав прекрасный, студенты хорошо занимаются. Однако требования к учащимся, как мне кажется, заметно снизились в сравнении с советскими временами.

 – Как прошли первые месяцы Вашей работы в МГК? С какими трудностями и неожиданностями Вам пришлось столкнуться?

– Трудности обычные. Мы постоянно с ними сталкиваемся в жизни, не только в педагогике. Во-первых, это взаимопонимание. Вообще для решения любых вопросов необходимо установить контакт с собеседником (соавтором, режиссером и т.д.). Не всегда, правда, сразу получается, но проблема решаема. Я это сравниваю с дельфином, который, общаясь с человеком, определяет частотный диапазон, на котором человек его услышит (а у дельфина, как известно, есть инфра- и ультразвуки). Умение установить контакт – вещь врожденная. В моей природе это есть, хоть у меня и не самый простой характер.

Второе – возможность из своей души вытащить то, что в обычной непедагогической жизни не сделаешь. Нужно стараться, чтобы твои знания сработали, чтобы мозг, как компьютер, поднял удаленные файлы на поверхность. Но это не дается сразу. С другой стороны, у нас не мастер-класс, где надо разом выложиться, а цепь занятий, на которых можно постепенно входить в контакт, в процесс передачи информации. Поэтому я люблю что-то посылать своим студентам и получать от них партитуры, записи сочинений, то есть профессионально общаться за пределами аудитории вне рамок занятий.

Еще о трудностях. Если в диалоге со студентом я чувствую, что не очень готов сейчас говорить на конкретную тему, то прихожу домой и вспоминаю или заново осваиваю материал. На следующем занятии я уже могу поддержать разговор. Думаю, ничего зазорного в этом нет. Тут многое зависит от педагога: готов он к самообразованию или нет.

– Вы готовитесь к занятиям?

– Да, готовлюсь. Это, кстати, то, что я взял от одного из своих учителей. Юрий Николаевич Холопов, во времена нашего обучения еще достаточно молодой человек, но уже профессор, всегда готовился. Каждая нотка, каждая строчка – все проработано. Он не просто это знал – чувствовалось, что он приходил готовым к конкретному занятию. Это очень организовывало – ты уже не мог сделать себе скидку.

– Мы плавно перешли к теме Вашей студенческой жизни. Расскажите, какие еще педагоги Вам запомнились и почему?

– У меня были замечательные педагоги по композиции, чтению партитур и инструментовке. По композиции мне пришлось учиться сразу у трех преподавателей. Все они были замечательные по-своему. Первые два года я обучался у Дмитрия Борисовича Кабалевского. Потом он ушел в академический отпуск, и я попросился в класс к Андрею Яковлевичу Эшпаю. Из-за конфликта с руководством он вынужден был уйти из Консерватории, а я на своем дипломном курсе оказался в классе Тихона Николаевича Хренникова, человека, знакомого мне и моей семье (отец в свое время хорошо с ним общался). Хренников, я считаю, в той ситуации поступил замечательно – он принял мои уже сложившиеся композиторские идеи.

Альфред Шнитке преподавал чтение партитур. Для меня он был представителем современного творчества высочайшего класса. Я с придыханием слушал этого немногословного молодого человека, который рассказывал о музыке, своей и чужой… Николай Петрович Раков – глыба в области инструментовки. Он необычайно интересно вел этот предмет. Каждый урок с ним – праздник! Раков был достаточно груб, как из скалы высеченный мужик! Это человек с абсолютным знанием: каждый регистр каждого инструмента он слышал сразу и говорил четким, порой грубоватым словом, как что звучит. И не дай Бог не усвоить то, что было на предыдущем занятии!

– Сурово, однако! Очень хотелось бы услышать интересные подробности Вашего общения с преподавателями по композиции.

– Я помню немало подробностей. Ни один из них не оказывал давления на своих учеников. Мысль всегда доказывалась через показ музыкальных образцов. Помню, у нас были специальные уроки, посвящённые разбору музыки. Такие занятия любил Кабалевский… Самые интересное общение было с Эшпаем. Это композитор колоссальной широты взглядов. Если Кабалевский был против моей работы в театре и «легкой», с его точки зрения, музыки, то Андрей Яковлевич с удовольствием слушал мои театральные сочинения и очень их приветствовал. Отмечу, что занятия он вел как старший товарищ. Мы всегда собирались у него группой, слушали музыку друг друга, делились мнениями. Занятия получались веселые, со смехом и прибаутками, хотя сам Эшпай был человеком очень серьезным… Хренников считал главной задачей реально помогать всем своим студентам, проще говоря, устраивать их. Вот такой у него был настрой.

Хочется обобщить, чтобы не потеряться в частностях: главное – это то, что мы общались с личностями! Кабалевский, Эшпай, Хренников, Сидельников, Денисов, Шнитке, Раков, Холопов – все это личности.

– Вы учились вместе с очень интересными музыкантами. Кого из ровесников Вы бы выделили и почему?

– Со многими своими друзьями я учился еще в музыкальной школе (мы все москвичи были). Вместе поступали в Музыкальное училище при Московской консерватории, потом учились в самой Консерватории. К сожалению, некоторые из них ушли из жизни, как, например, Михаил Юровский, который был дирижером мировой известности. Сейчас я работаю вместе с его младшим сыном, Дмитрием Юровским. Он до слез напоминает своего отца.

Очень здорово чувствовать, что рядом с тобой из дубка вырастает большой дуб. На моих глазах творчески взрослели Марк Минков, Георг Пелецис, Вячеслав Артемов. Да, мы соревновались: кто лучше напишет, кого больше похвалят. У нас было братство, но и состязательный элемент присутствовал. При этом никакой зависти не было.

– Скажите, какая современная академическая музыка больше всего Вас зацепила за последнее время?

– Мне нравится Вольфганг Рим. Я его чувствую и знаю. По-прежнему хорош Сильвестров своей свободой, я бы сказал, наплевательским отношением к тому, что происходит в современной музыке. Из западных авторов также отмечу деятельность ныне живущих итальянских композиторов. Но, если честно, сегодня я не вижу авторов, которые бы схватили тебя и не отпускали. Можно назвать лишь отдельные сильные сочинения.

– Как научить сочинять музыку, и возможно ли это в принципе?

– Композиторское дело – очень сложная и непонятная вещь. Я убежден в том, что научить сочинять нельзя. Однако нужно стараться обогатить студента различными музыкальными идеями, дать ему в руки инструменты мастерства, не навязывая при этом своих взглядов. Раскрыть потенцию ученика – вот моя задача.

– Что главное в музыке?

– Поскольку музыка – самый чувственный вид искусства, главное в ней – эмоция. Если она есть – все состоялось. Если ее нет, приходится говорить худшие оценочные для композитора слова – «это интересно»…

Беседовал Семён Суханов, IV курс, НКФ. Музыковедение

№9 (224), декабрь 2023 года

«Импровизатор не ошибается». Эта провокационная мысль, высказанная Даниилом Крамером, – емкая и точная характеристика импровизаторского искусства. Можно ли назвать ошибкой случайно взятый «си-бемоль» вместо «ля», за секунду превращённый опытным музыкантом в элегантный пассаж?

Вечером 15 сентября в Малом зале Московской консерватории состоялся концерт джазовой музыки. Проводниками в мир колоритных гармоний и ритмов стали Народный артист России Даниил Крамер и лауреат международных конкурсов Валерий Гроховский. В течение полутора часов дуэт пианистов предлагал слушателю пообщаться с музыкой, которая нечасто звучит в стенах Консерватории.

Для академической концертной площадки мероприятие было достаточно необычным. Афиша концерта интриговала отсутствием каких-либо указаний на программу. По этой причине никто из слушателей не мог точно сказать, что же прозвучит. Были лишь догадки и предположения, а также ожидания грядущих восторгов и удивлений.

После третьего звонка на сцене появились артисты. Торопливыми шагами они направились к своим инструментам, сели. Незамедлительно зазвучала музыка. Крамер задает темп аккордами в левой руке, Гроховский подхватывает. Начинается совместная импровизация.

Поразительно, насколько слаженно могут действовать два музыканта в условиях, когда есть лишь самая общая схема джазового стандарта! Тема I’ll remember April, знакомая ценителям классического джаза, расцвечивается изысканными опеваниями, колорируется до состояния неузнаваемости, а затем вновь возвращается к слушателю в привычном виде. Исполнители чередуют роли: пока один держит ритмический и гармонический остов композиции, другой демонстрирует слушателям мастерство своей мелкой техники.

Уже по ходу первого номера программы начинает ощущаться принципиальное различие в характерах исполнителей. Крамер находится в постоянном движении: правая нога отбивает доли такта, а в мимике читается очередной лавинообразный пассаж. Музыкант отдаётся стихии джаза полностью, без возможности ограничить себя в самовыражении через движение.

Гроховский же, в противоположность своему партнёру, крайне скуп на жестикуляцию: лишь беглые пальцы правой руки выдают высочайшую физическую активность исполнителя. Возможно, именно принципиальное различие в характерах и подходах позволяет музыкантам добиться столь слаженного взаимодействия. Как известно, единение противоположностей рождает гармонию.

После нескольких совместных импровизаций пианисты представили сольные номера, где каждый продемонстрировал искусство работы со знаменитыми первоисточниками. Импровизация на тему «Вечная любовь» в исполнении Гроховского отличалась смысловой углублённостью, тогда как Крамер предложил образец изысканной тематической комбинаторики, объединив джазовую мелодию Yesterday с пьесой «Октябрь» Чайковского из «Времён года».

Завершающая часть концерта вновь была посвящена совместному творчеству. Здесь тоже не обошлось без классики: гости получили возможность услышать импровизацию на тему Этюда E-dur Шопена.

Финал, как это часто происходит, сопровождался громкими и продолжительными аплодисментами. Музыканты решили напоследок порадовать аудиторию ещё одной импровизацией на классическую мелодию. «Эта тема всем очень хорошо известна <…> Бабушки её любят все», – сказал Крамер, после чего сел за инструмент и со своим партнером исполнил джазовую версию… Свадебного марша Мендельсона!

Люди, покидавшие концертный зал, выглядели счастливыми и удовлетворенными. Они на полтора часа вырвались из привычной жизни, чтобы приобщиться к магии джазового искусства. Особо пытливые, однако, могли задаться вопросом: всегда ли пианист попадает по нужным клавишам, создавая музыку из головы, здесь и сейчас? Ответ на него, конечно же, утвердительный, потому что импровизатор, как известно, не ошибается.

Семён Суханов, IV курс НКФ, музыковедение

№8 (223), ноябрь 2023 года

В ноябре 2023 года исполняется 25 лет с выхода в свет первой студенческой «Трибуны молодого журналиста» в Московской консерватории. Поздравляем непрерывно обновляющуюся когорту авторов, а также их читателей!

Зарождение «Трибуны» многим известно, оно описано в праздничных выпусках: мы отмечали и десятилетие (2008, №9) – тогда еще вместе с недавними студентами, авторами, начинавшими новое дело; и двадцатилетие вместе с другим юбиляром – «Российским музыкантом» («РМ», 2018, №3) как оригинальный общий праздник «столетия музыкальной журналистики в консерватории» (80+20=100!). Отдельно отметили выход 200-го номера (2021, №3), когда на полосах новой, большой и цветной газеты, я разместила некоторые интересные публикации прошлых, в том числе «черно-белых», лет. Этот повтор, показавшийся таким молодым, таким неожиданно свежим по подходам и взглядам, вызвал большой положительный отклик коллег… И вот – не стареющей «Трибуне» уже четверть века! А это уже серьезно.

Говорить просто о смене поколения – банально. Все много сложнее. Нынешнее время, насыщенное событиями и непрерывными духовными переменами, летит стремительно. Поколения сменяются быстрее и кардинальнее. Наши первые авторы – дети, родившиеся и подраставшие еще в СССР, не знавшие ни собственных компьютеров, ни смартфонов, ни многих других «новаций» (включая ЕГЭ!). И символично, что в этом выпуске, наконец, появился долгожданный материал о музыкально-журналистской работе в Интернете, о соцсетях, о блогерах, … В нем звучат новые имена, просматриваются совершенно другие возможности и перспективы деятельности в области музыкальной журналистики. Ушедший ХХ век, в последних днях которого родилась «Трибуна», как-то неожиданно стал прошлым, век XXI уже набрал свою, «космическую», скорость. 

«Трибуна» четыре раза изменяла дизайн титульной страницы. Наши авторы – студенты – тоже меняются, хотя главное сохраняется: в рамках учебных жанровых заданий и даже вне таковых они обычно приходят со своими темами, своими объектами осмысления, им хочется писать и думать только о том, что их волнует. Они значительно расширили пространство своего внимания по сравнению с академическими интересами, привнесли свежий взгляд и даже новую лексику, обогащая ее непрерывно пополняемым современным сленгом (пусть не всегда уместным, но сочным). 

Журналистика, прежде всего, – литературное творчество. И «музыкальная» в том числе. Хотя она, впридачу к «легкому перу» и аналитико-философскому, оценочному взгляду на окружающий мир, предполагает и глубокое понимание, даже фундаментальное знание особенностей музыки, и талант музыкального восприятия, и творческое воображение. Как, разумеется, и чувство юмора! Для профессионального успеха необходимо и одно, и второе, и третье… Важно также помнить, что не только знания и широта взглядов, но и богатство родного языка, которым надо овладеть в совершенстве, – обязательное условие для решения возникающих творческих задач.

Еще раз поздравляя молодых музыкантов-критиков-культурологов с юбилеем студенческой газеты, хочется пожелать им высокого полета, стартовой площадкой которого пусть и дальше служит вечно юная «Трибуна молодого журналиста»!

Профессор Т.А. Курышева, художественный руководитель и главный редактор «Трибуны молодого журналиста» с ее основания в 1998 году

№8 (223), ноябрь 2023 года

Музыкальная сфера, так же, как и наука, погрузилась в новые цифровые форматы социальных сетей. Кто-то переходил в онлайн осознанно, радуясь безграничным возможностям общения с аудиторией и свободе самовыражения, а кто-то и вовсе избегал. Однако, как показывает практика, сегодня даже региональные музыкальные школы стараются соответствовать современным стандартам, активно публикуя на своих страничках новости о жизни учреждения и записи с концертов. 

Цифровое пространство поглотило жизни людей. Теперь, выходя из дома, мы в режиме реального времени проверяем расписание автобусов и электричек, общаемся с семьей и друзьями и, конечно же, обновляем ленту в поиске свежих новостей. Социальные сети затягивают в огромнейшее поле информации, делая нас более осведомленными в мире событий, в том числе культурных. Теперь не обязательно ради концерта выходить из дома, достаточно подключиться к трансляции.

Сегодня каждая серьезная институция имеет свою социальную сеть: будь то Telegram, Вконтакте или Одноклассники. Кроме того, музыкальная культура столицы активно освещается блогерами. Главная задача, как правило – просветительская: научить понимать и любить музыку, в том числе – современную. Отличают все эти странички авторский почерк, подача материала и стиль ведения. 

Дополняют ленту интереснейшие эксклюзивные фото и видео, сделанные прямо во время концерта и тут же оказавшиеся в сети. Особенно радует живой формат ведения каналов: аудитории есть что почитать и послушать из самых свежих материалов. Telegram-канал вовсе не заменяет сайт или печатное издание, скорее страничка является более читабельной мини-версией, которую можно открыть в любое время.

Интерактив с аудиторией – неотъемлемая часть ведения канала. Так создается впечатление живого взаимодействия с каждым из читателей. Особенно привлекает то, что Ксения оставляет в постах свои размышления, на которые может опереться слушатель. Эксклюзивные видео также периодически появляются в ленте: сами музыканты делятся процессом репетиций. Если вы еще не слушали на Радио Культура программу Ксении «Культурный повод», советую немедленно это исправить! В прямом эфире свободно освещаются совершенно разные темы, причем порой с весьма необычных ракурсов.

Однако, чем же так хорошо здесь этому учреждению? Давайте разбираться. Большое преимущество для ведения страничек театров и концертных залов представляется именно Вконтакте. Здесь можно запускать трансляции, что, собственно, и делает Филармония. Причем эта социальная сеть сама будет рада в этом помочь: в VK существует отдельный департамент культуры, который заинтересован в продвижении и освещении событий мира искусства. Таким образом, прямую трансляцию смогут увидеть еще больше людей, и, следовательно, у странички появятся новые читатели. Московской филармонии в этом плане можно позавидовать: в их группе уже более семидесяти тысяч подписчиков. Легкий и доступный формат подачи информации особенно привлекает «новеньких». Анонсы, посты о музыкантах, композиторах, интервью, трансляции и записи концертов – Московская филармония щедра на эксклюзив. А сколько здесь собрано концертов! И жизни не хватит все переслушать! 

Наряду с серьезными высказываниями о тех или иных постановках, композиторах и событиях, в постах критика улавливается личное отношение к написанному, чего, например, никогда не будет в канале академической институции. 

Интересы блогера разнообразны: помимо ведения Telegram-канала с аудиторией в 1167 подписчиков, он состоит в хорах Венской оперы, Венского филармонического оркестра и хоре имени Арнольда Шёнберга, участвует в постановках опер как драматург и ассистент режиссера. Нередко Никита делится блогами своих коллег, курсами для музыковедов и журналистов, а также выступает в качестве спикера в профильных проектах. Например, на весеннем интенсиве «Речь о музыке» он поделился особенностями ведения Telegram-канала и рассказал, как писать о музыке в разных форматах. 

Записанные видео можно сохранить и выпустить в качестве дополнительного поста на страничке. Это лекции об операх «Нос» Шостаковича и «Дон Жуан» в ГАБТ, о региональных театрах, а также практические рекомендации, как вести социальные сети об опере и многое другое. Подобный формат помогает объединить аудиторию разных авторов и собрать на страничке новых подписчиков. 

Почему все идут в онлайн? 

Благодаря социальным сетям появились новые профессии, куда идет молодое поколение, разбирающееся в тонкостях техники и Интернет-политики. Стало легче заявить о себе и начинающим музыкантам: многие ведут YouTube каналы, заводят странички в соцсетях, где делятся своим творчеством.

SMM-специалисты, наполняющие содержанием социальные сети, помимо технических навыков должны обладать глубокими знаниями в области музыки, если мы говорим про академические странички. Следовательно, выпускники музыкальных вузов, особенно музыковедческих факультетов, имеют отличные перспективы найти себя на новом поприще. Свобода самовыражения, удобный график, отсутствие привязки к офису – основные преимущества ведения личных блогов. Для старта требуется лишь большое желание «проявляться» и нести пользу миру. Однако нужно помнить, что ведение личной страницы – такая же работа, как и любая другая, поэтому дисциплина, планирование и креативность должны стать неотъемлемыми качествами авторов. 

Как правило, успешными становятся блоги, создатели которых системно публикуют интересный контент, взаимодействуют с аудиторией, сохраняют интригу в постах, а также предоставляют уникальную информацию, которую читатель нигде не найдет. Личность блогера играет в социальных сетях огромную роль. Сквозь призму опыта и уникального видения формируется настроение и атмосфера странички, на которую приходят подписчики, имеющие схожие ценности. Без системности и знаний в своей области стать востребованным специалистом тяжело в любой сфере. Поэтому любой блог строится как на hard, так и на soft skills. 

Алевтина Коновалова, IV курс НКФ, муз. журналистика

№8 (223), ноябрь 2023 года

16 сентября в Концертном зале имени Н.Я. Мясковского состоялся концерт класса доцента А.К. Санько «Учитель и ученики». На общей сцене выступили известный композитор и только начинающие свой профессиональный путь учащиеся Академического музыкального училища при МГК и его Детской музыкальной школы.

На протяжении практически всей жизни человек не перестаёт учиться, расширяя таким образом границы своего сознания. В особенности это касается нас, людей искусства. В ходе своей профессиональной деятельности мы совершаем «полный круг обучения»: сначала наследуем знания от мудрых учителей, а затем самостоятельно обдумываем и качественно преобразуем концепции, чтобы в итоге передать полученный уникальный опыт увлеченным ученикам. Результат преподавательской самоотдачи в полной мере показал классный вечер А.К. Санько.

Анатолий Константинович – член Союза композиторов России, доцент кафедры теории музыки МГК им. П.И. Чайковского, преподаватель сольфеджио, гармонии и музыкальной формы, руководитель педагогической практики студентов и ВКР ассистентов-стажеров. Но в этот вечер он предстал перед слушателями в первую очередь в роли учителя, который с любовью и трепетом развивает творческие способности молодых дарований.

Произведения учителя и учеников исполняли Иван Буланкин (тенор), Полина Перовская (сопрано), Эрнест Сулейманов (тенор), Светлана Маренкова и Михаил Гарсиа (флейта), Инна Шегай (фагот), Надежда Семёнова(арфа), Денис Чефанов (фортепиано), а также концертмейстеры Юлия Мусаева и Оксана Рындина. Ведущей концерта выступила студентка III курса научно-композиторского факультета Анна Коломоец.

Сочинения А.К. Санько – финал Сонаты для фортепиано, фрагмент кантаты «Душа на перепутье», романсы «Пушкинские березы» и «Весны отраженье», «Морской пейзаж» памяти Дебюсси, пьесы для флейты, фагота и арфы, вальсы памяти Шопена и Штрауса – были окружены творческими опытами молодых авторов, словно теплым, семейным кругом обступили его одаренные ученики.

Юные композиторы не побоялись обратиться к музыкальным решениям, выходящим за традиционные рамки. Одно за другим перед слушателем представали произведения, различные по жанрам, форме, идеям, музыкальному стилю. В концерте прозвучали: Обработка для фортепиано русской народной песни «Во поле береза стояла» Златы Политовой, II часть Сонатины для фортепиано и Экспромт Ирины Поликарповой, Две прелюдии для фортепиано и Пьеса для скрипки и фортепиано Егора Ющенко, «Звёздное небо» для фортепиано Беаты Дзен, «Воспоминание» для фортепиано и Пьеса в стиле барокко для флейты и фортепиано Армена Габриеляна, Вариации на тему «Во поле берёза стояла» для фортепиано Ильи Созуракова, Токката для фортепиано Александра Комиссарова.

Концерт, скромно определенный А.К. Санько как «показ первых ростков творчества учащихся и исполнение нескольких произведений их учителя», вышел за эти рамки. Слушатели в дружелюбной художественной атмосфере познакомились с музыкальными воплощениями интересных задумок. Желаем молодым авторам дальнейших успехов и с нетерпением ждем новых творческих достижений. 

Семён Суханов, IV курс НКФ, музыковедение

№8 (223), ноябрь 2023 года

«Был в балете…

 Девки все, как на подбор, в белых тапочках»

 Владимир Высоцкий

Мне удалось посетить спектакль, являющийся визитной карточкой московского балета: 5 апреля наИсторической сцене Большого театра шел «Дон Кихот» с музыкой Людвига Минкуса. Единственный классический балет, рожденный в Москве, а не в Париже или Петербурге, пережил множество трансформаций и был представлен зрителю в новой хореографической редакции еще в 2016 году. С того момента он превратился в один из любимейших спектаклей московской публики. Посещение балетной постановки навело на мысль поговорить с теми, кто также пришел в Большой этим вечером, и попробовать разобраться – как воспринимает элитарное искусство человек, который не имеет к нему прямого отношения…

Зрительный зал Исторической сцены в тот вечер был полон. Публику можно действительно назвать разношерстной: это и благородно наряженные дамы в возрасте, старательно переодевающие парадно-выходные туфли в гардеробе; семьи с подростками и даже детьми, которые громко и много аплодируют; нарядно одетая элита, поспешно вылезающая из черных «Бэнтли» и «Роллс Ройсов» почти что перед входом в Большой. Даже в ложе для членов правительства иногда появлялась высокая фигура в черном костюме, скрывающая свое лицо и резко покидающая зрительный зал в самый разгар действия. Довольно много было и молодежи, которая парами или по одиночке пришла в театр. Именно двое молодых людей из партера стали предметом моего внимания.

Анастасия, 24 года, врач-ординатор, увлекается живописью и архитектурой:

– Посещаешь ли ты балетные спектакли? Что тебя в них привлекает?

– Я люблю ходить на балет, хотя и делаю это не так часто. Больше всего мне нравятся хорошие декорации, которые можно детально рассматривать и оценивать, а также сама атмосфера спектакля – погружение в нее дает еще больше впечатлений, что несомненно влияет на эмоциональное восприятие картины в целом. Также люблю слушать музыку – она может быть совсем разной, то зажигательно веселой, то меланхоличной. Вообще я всегда восхищалась оркестром и управляющим им дирижером, эта профессия кажется мне очень сложной и важной.

– Какие у тебя впечатления от этой постановки «Дон Кихота» в Большом театре?

– Мне очень нравится, что она выполнена в традиционном прочтении, можно сказать, аутентичном. Даже вывели на сцену настоящих лошадь и ослика, было классно! На мой взгляд, тенденция к переделке спектаклей на современный лад вредит обычному зрителю. 

– В чем же, по твоему мнению, вред?

– Для незнакомых с искусством людей, идущих в театр первый раз, это может очень испортить впечатление и от балета или оперы в целом, и от конкретного произведения. Молодое поколение часто не вникает в суть сюжета или идеи, поэтому у них может произойти в голове диссонанс – они не знакомы с оригинальной постановкой и их впечатление может сильно испортиться. Хотя, конечно, часто хочется глотка свежего воздуха в театре.

Андрей, 23 года, предприниматель, который, по его словам, «предпочитает более материальные вещи, чем искусство»:

– Сегодня ты посетил балетный спектакль. Что тебе понравилось больше всего?

– Больше всего мне понравились костюмы, яркие маскарады и то, как выглядела сцена. Познавательно было наблюдать за публикой: кто пришел, с кем, во что они одеты и как себя ведут, что покупают в буфете и о чем говорят (особенно интересно было узнать, кто сидел в VIP ложе – мне показалось, мужчина внешне был очень похож на Собянина). Люди мне кажутся неотъемлемой частью любого культурного мероприятия.

– А что ты думаешь о балете как виде искусства в целом?

– Как обывателю балет мне видится не настолько интересным, как, например, драматическая постановка или даже опера, так как в нем нет речи, слов, облегчающих восприятие. Остается фокус только на музыке, танцах и движениях актеров, а в оценке этого я не могу быть компетентным.

– Насколько легко, в связи с этим, было удерживать внимание и не заскучать в течение двухчасового спектакля?

– Мое внимание держалось не самым активным образом, но мне было комфортно – приятная обстановка дала мне возможность концентрированно подумать о бизнесе и систематизировать в голове свои дела.

– Как ты думаешь, почему люди ходят на балет?

– Для массовой аудитории балет предлагает способ развлечься, необычно провести вечер, сделать красивые фотографии. Но только профессионалы могут оценить его по достоинству и проникнуть в его суть. Все-таки глубокое понимание обычно недоступно для масс.

– Ходил ты еще на какие-то балетные спектакли? Какой оставил самое яркое впечатление?

– Да, прошлым летом я был на «Лебедином озере», которое показывали на сцене Александринского театра Санкт-Петербурга. Это было своего рода знакомство с данным видом искусства вообще. Второй опыт понравился мне больше из-за возможности посетить потрясающее здание Большого театра, знаменитую Историческую сцену, что оказалось очень важным для меня.

– Пошел бы ты на балет снова?

– Один бы вряд ли. Но у меня есть возможность посещать такие мероприятия с человеком, приближающим меня к прекрасному.

Показательно, что в обоих случаях молодым людям понравились сценическое оформление и костюмы – команда Большого театра в составе художника-постановщика Валерия Левенталя, художника по костюмам Елены Зайцевой и художника по свету Дамира Исмагилова действительно сумела сделать спектакль ярким, праздничным и запоминающимся. Хочется верить, что балет все также будет привлекать внимание не только взрослого поколения и тех, для кого искусство имеет профессиональный интерес, но и молодежь, стремящуюся прикоснуться к великому и высокому.

Что касается спектакля, то «Дон Кихот» был исполнен блестяще. За дирижерским пультом стоял Павел Клиничев. Автор новой хореографической редакции Алексей Фадеечев соединил великих (Мариуса Петипа и Александра Горского) с новыми прочтениями: так, в балете использована хореография Ростислава Захарова (Танец с гитарами и Джига), Касьяна Голейзовского (Цыганский танец) и Анатолия Симачева (Фанданго). Любопытно было посмотреть на юных и талантливых исполнителей – легкая и техничная ведущая солистка Елизавета Кокорева в роли Китри, которая несколькими днями позже после дебюта в «Дочери фараона» получила статус примы Большого театра, и темпераментный солист Алексей Путинцев (Базиль). Они, не превращая технически сложные элементы в акробатические номера, станцевали свои партии ярко и очень артистично.

Мария Чилимова, V курс НКФ, музыковедение

№8 (223), ноябрь 2023 года

Как удивить зрителя постановкой балета, который насчитывает более 140 лет сценической жизни? Как не стать одним из множества постановщиков, решивших посягнуть на «балет балетов»? Как найти те самые штрихи, которые бы освежили, пожалуй, один из самых популярных классических спектаклей, прочно вошедших в мировой репертуар?

За свою более чем вековую историю существования «Лебединое озеро» представало перед публикой в различных, порой полярных, обличьях. Видели, кажется, всё: от Людвига Баварского у Джона Нормайера до лебединого скелета и доктора Чумы у Яна Фабра. Кажется, придумать что-то еще более оригинальное невозможно. Однако в погоне за этой самой оригинальностью хореографы иногда забывают о первоначальной версии и концепции спектакля, так что возвращение к истокам после стольких различных вариантов сюжета — тоже своего рода оригинальность.

Испанский хореограф Начо Дуато в своей постановке «Лебединого озера», которую вся неравнодушная к балету публика могла увидеть 1 июня в Михайловском театре в Санкт-Петербурге, экстравагантных экспериментов не ставил. На сцене «знакомые лица» — Зигфрид, Одетта, Ротбарт. Практически не изменил Дуато и классическую хореографию Мариуса Петипа и Льва Иванова. Однако (и это вполне объяснимо), испанец не мог обойтись без национального танца, и в сцене бала из третьего акта зрители могли наблюдать необычайно эффектный и со вкусом поставленный испанский танец. Кроме него в сцену бала Дуато привнес неаполитанский танец и мазурку, которые ничуть не уступали испанскому.

Однако, хотя Дуато и придерживается в своем спектакле хореографии Петипа и Иванова, его версия отнюдь не является калькой классической постановки балета. «Можно читать книгу со свечкой, но, мне кажется, лучше для этого использовать лампу» — эти слова хореографа как нельзя лучше отражают концепцию его «Лебединого озера». Перед нами — та же книга, что и перед публикой на премьере 1877 года в Большом театре. Но так же, как современный зритель одет не во фрак или бальное платье, одежды «Лебединого озера» Дуато приобрели более современный вид.

Действие, по словам Дуато, перенесено в XX век. На это намекают декорации (довольно аскетичные), выполненные в духе символизма. Особенно хорош был задник с ночным лунным пейзажем, на фоне которого разворачивается практически все действие балета. Удачно вписываются в этот антураж и костюмы, никак не противоречащие декорациям. В цветовой палитре доминируют ослепительно белый, черный и темно-синий цвета. Дополнительный, весьма эффектный, штрих — густой туман, обволакивающий сцену при появлении Ротбарта, с одной стороны, добавляет трепетной загадочности, с другой — привносит несколько комичный элемент, поскольку осаживается в оркестровую яму, и некоторое время музыканты вынуждены играть в белой пелене.

Состав был подобран сильный. Одетту-Одиллию танцевала Анжелина Воронцова. Ее энергичный, местами даже напористый танец не может вызвать никаких нареканий с точки зрения технического исполнения, однако, возможно, для хрупкой Одетты такой танцевальный градус слишком крепок. А вот Воронцова-Одиллия как раз была предельно убедительна — настоящая демонесса. Зигфрид в исполнении Виктора Лебедева получился поистине романтическим героем, однако пересилить энергетику партнерши Лебедеву, кажется, не совсем удалось. Ротбарт Ивана Зайцева стал настоящим любимцем публики. Техника и динамика танца Зайцева были столь завораживающими и столь оправданными, что появления на сцене главного злодея ждал, кажется, весь зал.

Отдельно хочется отметить профессионализм оркестра. Музыка не перетягивала на себя одеяло — она очень тонко подчеркивала красоту танца, сопровождая его, но не перекрикивая. Редко, когда тембр оркестра можно охарактеризовать эпитетом «бархатистый». Дирижеру Александру Соловьеву, однако же, добиться такого эффекта, несомненно, удалось. 

Главная интрига различных постановок «Лебединого озера» — финал. Начо Дуато порадовал зрителей: в его версии добро побеждает зло. Страдания Одетты и Зигфрида в конце концов вознаграждаются. При этом Дуато не «перебарщивает» с хэппи эндом: счастливая концовка практически мимолетна, ее едва успеваешь осознать. Возникает ощущение некоторой недосказанности: конец одновременно и счастливый, и открытый, что в целом тоже органично вписывается в общую символистскую ауру, которая присуща «Лебединому озеру» Начо Дуато.

Полина Москвителева, IV курс НКФ, музыковедение

Фото: пресс-центр Малого театра Санкт-Петербурга

№8 (223), ноябрь 2023 года

«И счастлив я, пока на свете белом,

Горит, горит звезда моих полей…»

Эти строки принадлежат поэту Николаю Рубцову (1936–1971), с большой искренностью воспевавшего свою родную землю. Множество трудностей и неудач пришлось преодолеть ему за свою жизнь, которая трагически оборвалась очень рано. Однако его тонкая и искренняя поэзия, строки которой известны каждому, до сих пор живо откликается в сердцах.

3 января 1936 года в селе Емецк родился будущий поэт Николай Рубцов. Его детство было беззаботным, полным простых деревенских радостей. Днём мальчик играл, боролся с соседскими детьми во дворе, а вечерами с увлечением слушал сказки Пушкина, которые часто читала бабушка. Сам поэт вспоминал: «Давно уже в сельской жизни происходят крупные изменения, но для меня все же докатились последние волны старинной русской самобытности, в которой было много прекрасного, поэтического. Все, что было в детстве, я лучше помню, чем то, что было день назад».

Но в 1941 году всё изменилось. В Вологде Рубцовых застала война. Отец был отправлен на фронт, летом 1942 года умерли мать и младшая сестра. Детей распределили в интернаты. Поначалу Коля пытался сбежать домой, но раз за разом его возвращали. Однажды он сбежал в лес и неделю жил там под елкой. «Как пропал, я сразу в милицию побежала, искали мы его. Как нашли, он мне стихи прочитал. Первые, он их в лесу сочинил, я их переписала, и теперь они в книжках даже есть» – рассказывает Галина Михайловна Шведова, сестра поэта. Одно из первых стихотворений Николая Рубцова, написанное в 1945 году в детском доме села Никольское Тотемского района, по воспоминаниям воспитателей, будущий поэт прочитал на новогоднем утреннике:

Скользят

Полозья детских санок

По горушечке крутой.

Дети весело щебечут,

Как птицы раннею порой.

У Николая была мечта. Он грезил о море и мечтал служить на флоте. В 1950 году Рубцов поехал в Ригу поступать в мореходное училище, но не прошел по конкурсу. Вернувшись, он стал студентом лесотехнического техникума в небольшом городе Тотьме. Но мечта о море не оставляла. Он устроился помощником кочегара на Архангельский траловый флот, где должен был убирать золу из топок и подвозить тачки с углем. Затем последовала учеба в горном техникуме в Кировске и служба на Северном флоте. Газета для моряков «На страже Заполярья» опубликовала некоторые стихи, которые поэт писал в свободное от вахты время: «Старпомы ждут своих матросов», «Хороший улов», «В океане», «Летел приказ».

В 1959 году поэт приехал в Ленинград, где устроился разнорабочим на Кировский завод и вступил в городское литературное объединение «Нарвская застава». Этому времени принадлежат произведения «Соловьи», «Старый конь», «Левитан», «Видение в долине». Поэт отправил их в редакцию молодежного издания «Смена», но ни одно не было опубликовано. Тогда литератор Борис Тайгин, друг Рубцова, посоветовал ему выпустить собственный сборник. Идея поэту понравилась, и он вручную на машинке напечатал свою первую книгу «Волны и скалы» из 38 стихотворений. Этот сборник он принес на творческий конкурс в Литературный институт имени Горького, где он и стал учиться у писателя Николая Сидоренко, ректора института.

Рубцов оказался в обществе талантливых и увлеченных молодых людей. Разговоры о поэзии продолжались в общежитии, часто в комнате у Рубцова. Однокурсник поэта Валентин Солоухин рассказывал: «Вначале я думал, он шутит, но со временем убедился, что не было у Рубцова привычки закрывать комнату на ключ. Во время заезда заочников многие этим пользовались. Николай заявляется с лекций, а в комнате дым столбом — идет поэтический диспут».

«С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь».

Эти строки из стихотворения «Тихая моя родина» были написаны под впечатлением от летней поездки в Вологодскую область, как и ряд других: «Я буду скакать по холмам», «Прощальная песня», «Русский огонек». Читая их, словно бы вновь попадаешь в русскую деревню. Здесь воплощены красота северной природы и бесхитростный деревенский быт, которые с детства были дороги поэту. В творчестве Рубцова отразились черты романтической и философской лирики, классические и фольклорные традиции.

Стихотворение «Я умру в крещенские морозы…», написанное в декабре 1970 года, запомнилось благодаря пророческой точности, с которой Рубцов предсказал свою смерть. Он трагически погиб 19 января 1971 года. В июле того же года в издательстве «Советская Россия» вышел посмертный сборник поэта «Зеленые цветы».

Поэзия Николая Рубцова обладает невероятной музыкальностью. Это отмечал еще Георгий Свиридов в своей книге «Музыка как судьба»: «Бывают слова изумительной красоты (например, Рубцов) – они сами музыка. Они не нуждаются в музыке, либо для воплощения их в музыке нужен примитив, который донесет красоту этих слов». Сам композитор несколько раз обращался в своих сочинениях к стихам поэта, например, в музыкальной поэме «Золотой сон (Из Николая Рубцова)».

Музыка всегда присутствовала в жизни поэта. Рубцов считал, что поэтическое слово и музыка – всегда союзники, из плохой песни время может выкидывать слова, а в хорошей – оставлять до конца человеческих дней. Писатель Александр Рачков вспоминал о его музицировании так: «Общение с гармонью у Рубцова было особенное, своё. Когда он брал её в руки, то словно совершал какое-то таинство. И ставил на колени не резко, как это иногда делают пьяные гармонисты, а мягко, как живое существо. И не рвал меха, а разводил их умиротворённо, благостно отдаваясь звукам и постепенно отдаляясь от окружающего мира, сливаясь с музыкой не только душой, но, казалось, и всем телом».

Николай Рубцов не только читал, но и пел стихи, зачастую под аккомпанемент гитары. Он не комментировал, не озвучивал названий, а заканчивал одно стихотворение и после небольшой паузы начинал другое. Обращался он не только к собственной поэзии, но и к стихотворениям великих авторов, которых знал и любил: Блока, Тютчева и других. 

Поэзия Рубцова оказалась и на большой эстраде. Именно он является автором текста широко известной песни «Букет» Александра Барыкина («Я буду долго гнать велосипед»). Песня «В горнице моей светло», которую исполнял целый ряд певцов (Ивица Шерфези, Марина Капуро, Эдуард Хиль, Витас, Пелагея, Ирина Богушевская) тоже написана на слова Рубцова. Стихотворения «Улетели листья», «Звезда полей», «Березы» и многие другие также были положены на музыку.

Валерий Гаврилин планировал написать вокальный цикл «Рубцовская тетрадь», но замысел так и не был осуществлен. «Творчество Николая Рубцова я понял не сразу, – писал композитор. – Я думаю, это оттого, что его духовный мир был гораздо богаче, ярче и сильней, чем мой. С годами мой жизненный опыт привел меня к Рубцову – и теперь в современной русской поэзии нет поэта более для меня дорогого, чем Рубцов. Я учусь у него, много перенимаю и верю во все, что он пишет, даже если сам я этого не испытал. Он стал для меня школой, одним из учебников духовного опыта».  

Поэта помнят и любят и по сей день. В память о нем с 1993 года в Емецке проводились «Рубцовские чтения», а с 2010 года – литературно-музыкальный фестиваль «Под рубцовской звездой», который собирает авторов со всей России.

Анна Курова, IV курс НКФ, музыковедение

№8 (223), ноябрь 2023 года

В Московском Дворце Молодежи прошедшей весной был аншлаг и солд-аут. Каждый вечер выстраивались огромные очереди перед входом, чтобы попасть на громкую премьеру – мюзикл «Ничего не бойся, я с тобой». Спектакль получил множество восторженных отзывов не только от любителей легкого жанра. Незамысловатая история любви со счастливым концом, атмосфера Ленинграда 1980-х годов, добродушный юмор и популярные песни группы «Секрет» тронули даже самого скептически настроенного зрителя. Новинка МДМ покорила сердца москвичей!

Идея создания мюзикла возникла у основателя компании «Бродвей Москва» Дмитрия Богачёва – продюсера таких проектов как «Шахматы», «MAMMA MIA!», «Призрак оперы», «Бал вампиров» и др. Она заключалась в том, чтобы на основе песен известной в конце прошлого века рок-группы «Секрет», в 2023 году отмечающей свой 40-летний юбилей, создать сюжет о романтической истории любви. Для авторов сценария, Михаила Миронова и Сергея Калужанова, такая задача не составила особого труда – хиты уже включали в себя многочисленные аллюзии и сюжетные переклички. В создании спектакля большое участие принимали и сами участники группы «Секрет», Максим Леонидов и Николай Фоменко. Дав согласие на аранжировку своих песен, последний высказался так: «Я уверен, все будет модно и круто!». 

Музыкальной основой мюзикла стали 20 песен в современной интерпретации Евгения Заготы. В новом звучании хиты тридцатилетней давности приобрели свежесть, многогранность, некоторые из них не подверглись большим изменениям (например, «Буги-вуги», «Привет», «Домой», «В жарких странах», «Ничего не исчезает» и др.), а некоторые преобразились кардинально: «Сидя на крыше» стала «сольной арией» одной из героинь, получила новый размер и темп, а на месте простенькой песни «Ничего не бойся, я с тобой» возник западающий в голову саундтрек как символ любви двух молодых людей.

Роли в спектакле (05.03.2023) исполняли талантливые молодые актеры, тщательно подобранные компанией «Бродвей Москва» и органично предстающие в образах героев из песен «Секрета»: Славы (Артемий Соколов-Савостьянов), Алисы (Арина Постникова), Кристины (Юлия Ива). Они отлично танцуют и поют (хоть и не всегда идеально с точки зрения интонации!), но главное – действительно проживают историю на сцене. В этом им помогал небольшой, но слаженный оркестр, а также артисты ансамбля, исполнявшие зажигательные танцевальные номера в духе рок-н-рольных вечеринок 80-х (хореограф-постановщик – Ирина Кашуба).

Мюзикл точно не получился бы таким зрелищным без сценографии – потрясающих видов Ленинграда и красочных аутентичных костюмов. Белые ночи, дворы и крыши, огромный корабль торгового флота СССР, советские квартиры, в которых проводятся потайные концерты-квартирники, панорама жилого дома, где живет «Моя любовь на пятом этаже», студия Ленинградского телевидения – все эти картинки словно оживали в интересных решениях творческой команды (режиссер-постановщик – Михаил Миронов, художник-постановщик – Максим Обрезков, художник по костюмам – Татьяна Ногинова, художник по свету – Иван Виноградов, видеосценограф – Ася Мухина).

Помимо того, что зритель получил визуальное наслаждение, он попал в самую настоящую сказку, где есть и волшебный питерский троллейбус, парящий среди звезд вместе с молодыми влюбленными, и пейзажи далеких жарких стран, о которых мечтает советская молодежь. Все это сделано очень красиво, стильно и ярко – так, как полагается в мюзиклах. К этой истории не стоит относиться слишком серьезно – сюжет спектакля незамысловат, прост и часто предсказуем. Главное в нем – добрый настрой и оптимизм, призыв заглянуть в себя и увидеть – какая там любовь и красота.

Мария Чилимова, V курс НКФ, музыковедение